Великая княгиня София (1455-1503) из греческой династии Палеологов была женой Ивана III. Она происходила из рода византийских императоров. Браком с греческой царевной Иван Васильевич подчеркнул связь собственной власти с константинопольской. Когда-то Византия дала Руси христианство. Брак Ивана и Софии замкнул этот исторический круг. Их сын Василий III и его наследники считали себя преемниками греческих императоров. Чтобы передать власть собственному сыну, Софии пришлось вести многолетнюю династическую борьбу.

Происхождение

Точная дата рождения Софии Палеолог неизвестна. Она появилась на свет около 1455 года в греческом городе Мистре. Отцом девочки был Фома Палеолог - брат последнего византийского императора Константина XI. Он правил Морейским деспотатом, располагавшимся на полуострове Пелопоннес. Мать Софии, Екатерина Ахайская, являлась дочерью франкского князя Ахеи Чентурионе II (итальянца по происхождению). Католический правитель конфликтовал с Фомой и проиграл ему решающую войну, в результате которой потерял собственные владения. В знак победы, а также присоединения Ахеи греческий деспот и женился на Екатерине.

Судьба Софии Палеолог определилась драматическими событиями, случившимися незадолго до ее рождения. В 1453 году турки захватили Константинополь. Это событие стало концом тысячелетней истории Византийской империи. Константинополь находился на перекрестке между Европой и Азией. Заняв город, турки открыли себе путь на Балканы и в Старый Свет в целом.

Если османы победили императора, то прочие князьки и вовсе не представляли для них угрозы. Морейский деспотат был захвачен уже в 1460 году. Фома успел забрать свою семью и бежать с Пелопоннеса. Сначала Палеологи попали на Корфу, затем перебрались в Рим. Выбор был логичным. Италия стала новым домом для многих тысяч греков, не пожелавших оставаться в подданстве мусульман.

Родители девочки скончались практически одновременно в 1465 году. После их смерти история Софии Палеолог оказалась тесно связанной с историей ее братьев Андрея и Мануила. Малолетних Палеологов приютил папа римский Сикст IV. Для того чтобы заручиться его поддержкой и обеспечить детям спокойное будущее, Фома незадолго до смерти принял католичество, отказавшись от греческой православной веры.

Жизнь в Риме

Обучением Софии занялся греческий ученый и гуманист Виссарион Никейский. Больше всего он был знаменит тем, что стал автором проекта унии католической и православной церквей, заключенной в 1439 году. За успешное воссоединение (Византия пошла на эту сделку, находясь на краю гибели и напрасно надеясь на помощь европейцев) Виссарион получил чин кардинала. Теперь он стал учителем Софии Палеолог и ее братьев.

Биография будущей московской великой княжны с ранних лет носила печать греко-римской двойственности, адептом которой был Виссарион Никейский. В Италии при ней всегда находился переводчик. Два профессора учили ее греческому и латинскому языкам. София Палеолог и ее братья содержались за счет Святого Престола. В год папа выдавал им больше 3 тысяч экю. Деньги тратились на прислугу, одежду, врача и т. д.

Судьба братьев Софии сложилась прямо противоположным друг от друга образом. Как старший сын Фомы Андрей считался юридическим наследником всей династии Палеологов. Он пытался продать свой статус нескольким европейским королям, надеясь, что те помогут ему вернуть трон. Крестового похода ожидаемо не произошло. Андрей так и скончался в бедности. Мануил же вернулся на историческую родину. В Константинополе он стал служить турецкому султану Баязиду II, а согласно некоторым источникам, даже принял ислам.

Как представительница угасшей императорской династии София Палеолог из Византии была одной из самых завидных невест Европы. Однако ни один из католических монархов, с которыми пытались договориться в Риме, так и не согласился жениться на девушке. Даже слава имени Палеологов не могла затмить опасности, исходившей от османов. В точности известно, что покровители Софии стали сватать ее с кипрским королем Жаком II, однако он ответил твердым отказом. В другой раз уже сам римский понтифик Павел II предложил руку девушки влиятельному итальянскому аристократу Караччоло, но и эта попытка сыграть свадьбу провалилась.

Посольство к Ивану III

В Москве о Софии узнали в 1469 году, когда в российскую столицу прибыл греческий дипломат Юрий Траханиот. Он предложил недавно овдовевшему, но еще совсем молодому Ивану III проект брака с царевной. Римское послание, переданное зарубежным гостем, было составлено папой Павлом II. Понтифик обещал Ивану поддержку, если тот захочет жениться на Софии.

Что заставило римскую дипломатию обратиться к московскому великому князю? В XV веке после долгого периода политической раздробленности и монгольского ига Россия вновь объединилась и стала крупнейшей европейской державой. В Старом Свете ходили легенды о богатствах и могуществе Ивана III. В Риме многие влиятельные лица надеялись на помощь великого князя в борьбе христиан против турецкой экспансии.

Так или иначе, но Иван III ответил согласием и решил продолжать переговоры. К «римско-византийской» кандидатуре благосклонно отнеслась его мать Мария Ярославна. Иван III, несмотря на свой крутой нрав, побаивался родительницы и всегда прислушивался к ее мнению. В то же время фигура Софии Палеолог, биография которой была связана с латинянами, не понравилась главе русской православной церкви - митрополиту Филиппу. Понимая свое бессилие, он не стал противодействовать московскому государю и дистанцировался от предстоящей свадьбы.

Свадьба

Московское посольство приехало в Рим в мае 1472 года. Во главе делегации был итальянец Джан Батиста делла Вольпе, в России известный как Иван Фрязин. Послов встретил папа Сикст IV, незадолго до того сменивший скончавшегося Павла II. В знак признательности за оказанное гостеприимство понтифик получил в дар большое количество собольего меха.

Прошла всего неделя, и в главном римском соборе святого Петра прошла торжественная церемония, на которой София Палеолог и Иван III заочно обручились. В роли жениха пребывал Вольпе. Готовясь к важному событию, посол допустил серьезную оплошность. Католический обряд требовал использования обручальных колец, но Вольпе не подготовил их. Скандал замяли. Все влиятельные организаторы помолвки хотели благополучно завершить ее и закрыли глаза на формальности.

Летом 1472 года София Палеолог вместе с собственной свитой, папским легатом и московскими послами отправилась в далекий путь. На прощание она встретилась с понтификом, давшим невесте свое финальное благословение. Из нескольких маршрутов спутники Софии избрали путь через Северную Европу и Балтию. Греческая царевна пересекла весь Старый Свет, приехав из Рима в Любек. София Палеолог из Византии достойно терпела тяготы дальней дороги - подобные путешествия были ей не впервой. По настоянию папы все католические города организовывали посольству радушный прием. Морем девушка добралась до Таллина. Далее последовали Юрьев, Псков, а за ним и Новгород. София Палеолог, реконструкция внешности которой была проведена специалистами в XX веке, удивляла россиян своей чужеземной южной внешностью и незнакомыми привычками. Всюду будущую великую княгиню встречали с хлебом и солью.

12 ноября 1472 года принцесса София Палеолог прибыла в долгожданную Москву. Церемония венчания с Иваном III прошла в тот же день. У спешки была объяснимая причина. Приезд Софьи совпал с празднованием дня памяти Иоанна Златоуста - святого покровителя великого князя. Так московский государь отдал свой брак под небесное покровительство.

Для православной церкви тот факт, что София - вторая жена Ивана III, был предосудительным. Священник, который венчал бы подобный брак, должен был рисковать своей репутацией. Кроме того, отношение к невесте как к чужой латинянке закрепилось в консервативных кругах с самого ее появления в Москве. Именно поэтому митрополит Филипп уклонился от обязанности провести венчание. Вместо него церемонией руководил протопоп Коломны Осия.

София Палеолог, вероисповедание которой оставалось православным даже во время пребывания в Риме, тем не менее приехала с папским легатом. Этот посланец, путешествуя по российским дорогам, демонстративно вез перед собой большое католическое распятие. Под давлением митрополита Филиппа Иван Васильевич дал понять легату, что не собирается терпеть подобное поведение, смущающее его православных подданных. Конфликт был исчерпан, однако «римская слава» преследовала Софию до конца ее дней.

Историческая роль

Вместе с Софией в Россию приехала ее греческая свита. Иван III с большим интересом относился к наследию Византии. Брак с Софией стал сигналом для многих других скитавшихся в Европе греков. Образовался поток единоверцев, стремившихся поселиться во владениях великого князя.

Что сделала для России София Палеолог? Она открыла ее для европейцев. В Московию ехали не только греки, но и итальянцы. Особенно ценились мастера и ученые люди. Иван III опекал итальянских архитекторов (например, Аристотеля Фиораванти), построивших в Москве большое количество шедевров зодчества. Для самой Софии были выстроены отдельный двор и хоромы. Они сгорели в 1493 году во время страшного пожара. Вместе с ними была утрачена сокровищница великой княгини.

В дни стояния на Угре

В 1480 году Иван III пошел на обострение конфликта с татарским ханом Ахматом. Результат этого конфликта известен - после бескровного стояния на Угре Орда покинула пределы России и больше никогда не требовала от нее дани. Ивану Васильевичу удалось сбросить многолетнее иго. Однако до того, как Ахмат с позором покинул владения московского князя, ситуация казалась неопределенной. Боясь нападения на столицу, Иван III организовал отъезд Софьи с их детьми на Белое озеро. Вместе с женой находилась великокняжеская казна. Если бы Ахмат захватил Москву, она должна была бежать дальше на север поближе к морю.

Решение об эвакуации, которое приняли Иван 3 и София Палеолог, вызвало возмущение в народе. Москвичи с удовольствием стали вспоминать «римское» происхождение княгини. Саркастические описания бегства государыни на север сохранились в некоторых летописях, например в Ростовском своде. Тем не менее все укоры современников сразу же забылись после того, как в Москву пришла новость о том, что Ахмат со своей армией решил отступить от Угры и вернуться в степи. София из рода Палеологов приехала в Москву месяц спустя.

Проблема наследника

У Ивана и Софии было 12 детей. Половина из них умерли в детстве или младенчестве. Остальные выросшие дети Софии Палеолог также оставили после себя потомство, однако ветвь Рюриковичей, начавшаяся от брака Ивана и греческой царевны, угасла приблизительно в середине XVII столетия. У великого князя был в том числе и сын от первого брака с тверской княжной. Названный в честь отца, он запомнился как Иван Младой. По закону старшинства именно этот княжич должен был стать наследником московской державы. Разумеется, такой вариант развития событий не нравился Софии, желавшей, чтобы власть перешла к ее сыну Василию. Вокруг нее сформировалась верная группировка придворной знати, поддержавшая притязания княгини. Однако до поры до времени она никак не могла повлиять на династический вопрос.

С 1477 года Иван Младой считался соправителем отца. Он участвовал в стоянии на Угре и постепенно учился княжеским обязанностям. На протяжении многих лет положение Ивана Младого как законного наследника было неоспоримым. Однако в 1490 году он заболел подагрой. Лекарства от «ломоты в ногах» не было. Тогда из Венеции был выписан итальянский врач Мистр Леон. Он взялся вылечить наследника и поручился за успех собственной головой. Леон пользовался довольно странными методами. Он давал Ивану некое зелье и жег ему ноги раскаленными стеклянными сосудами. От лечения недуг только усилился. В 1490 году Иван Младой умер в страшных муках в возрасте 32 лет. В гневе муж Софии Палеолог заключил венецианца в темницу, а через несколько недель и вовсе прилюдно казнил.

Конфликт с Еленой

Смерть Ивана Младого ненамного приблизила Софию к исполнению ее мечты. Умерший наследник был женат на дочери молдавского государя Елене Стефановне и имел сына Дмитрия. Теперь Иван III оказался перед сложным выбором. С одной стороны, у него был внук Дмитрий, а с другой - сын от Софии, Василий.

На протяжении нескольких лет великий князь продолжал колебаться. Бояре вновь раскололись. Одни поддерживали Елену, другие - Софию. У первой сторонников было значительно больше. Многим влиятельным русским аристократам и вельможам не нравилась история Софии Палеолог. Некоторые продолжали укорять ее за связанное с Римом прошлое. Кроме того, София сама старалась окружать себя родными греками, что не шло на пользу ее популярности.

На стороне Елены и ее сына Дмитрия была добрая память об Иване Младом. Сторонники Василия сопротивлялись: по матери тот был потомком византийских императоров! Елена и София стоили друг друга. Обе они отличались честолюбием и хитростью. Хотя женщины соблюдали дворцовую пристойность, их обоюдная ненависть друг к другу не была секретом для княжеского окружения.

Опала

В 1497 году Ивану III стало известно о готовившемся за его спиной заговоре. Юный Василий попал под влияние нескольких неосторожных бояр. Среди них выделялся Федор Стромилов. Этот дьяк смог уверить Василия, что Иван уже собрался официально объявить своим наследником Дмитрия. Безрассудные бояре предложили избавиться от конкурента или захватить в Вологде государеву казну. Количество вовлеченных в затею единомышленников продолжало расти, пока о заговоре не узнал сам Иван III.

Как всегда, страшный в гневе великий князь приказал казнить основных знатных заговорщиков, в том числе и дьяка Стромилова. Василий избежал темницы, однако к нему была приставлена стража. В опалу попала и София. До мужа дошли слухи, что она водит к себе мнимых колдуний и пытается получить зелье, чтобы отравить Елену или Дмитрия. Этих женщин нашли и утопили в реке. Государь запретил супруге попадаться ему на глаза. В довершение Иван действительно объявил пятнадцатилетнего внука своим официальным наследником.

Борьба продолжается

В феврале 1498 года в Москве прошли торжества по случаю коронации юного Дмитрия. На церемонии в Успенском соборе присутствовали все бояре и члены великокняжеской семьи за исключением Василия и Софии. Опальных родственников великого князя на коронацию демонстративно не пригласили. На Дмитрия надели Шапку Мономаха, а Иван III устроил в честь внука грандиозный пир.

Партия Елены могла торжествовать - это был ее долгожданный триумф. Однако даже сторонники Дмитрия и его матери не могли чувствовать себя слишком уверенно. Иван III всегда отличался импульсивностью. Из-за крутого нрава он мог ввергнуть в опалу кого угодно, в том числе и жену, однако ничто не гарантировало, что великий князь не изменит своих предпочтений.

После коронации Дмитрия прошел год. Неожиданно к Софии и ее старшему сыну вернулась милость государя. В летописях нет свидетельств, говорящих о причинах, побудивших Ивана примириться с супругой. Так или иначе, но великий князь приказал пересмотреть дело против жены. При повторном расследовании открылись новые обстоятельства придворной борьбы. Некоторые доносы на Софию и Василия оказались лживыми.

Государь обвинил в клевете самых влиятельных заступников Елены и Дмитрия - князей Ивана Патрикеева и Симеона Ряполовского. Первый из них был главным военным советником московского правителя на протяжении более чем тридцати лет. Отец Ряполовского защищал Ивана Васильевича в детстве, когда ему грозила опасность со стороны Дмитрия Шемяки во время последней русской междоусобной войны. Эти великие заслуги вельмож и их семей не спасли их.

Спустя шесть недель после боярской опалы уже вернувший благосклонность к Софии Иван объявил их сына Василия новгородским и псковским князем. Дмитрий все еще считался наследником, но члены двора, чувствуя перемену настроения государя, стали покидать Елену и ее ребенка. Боясь повторить судьбу Патрикеева и Ряполовского, прочие аристократы начали демонстрировать лояльность Софии и Василию.

Триумф и смерть

Прошло еще три года, и наконец, в 1502 году борьба Софии и Елены завершилась падением последней. Иван приказал приставить к Дмитрию и его матери стражу, затем отправил их в темницу и официально лишил внука великокняжеского достоинства. Тогда же государь объявил своим наследником Василия. София торжествовала. Ни один боярин не посмел перечить решению великого князя, хотя многие продолжали сочувственно относиться к восемнадцатилетнему Дмитрию. Ивана не остановила даже ссора с его верным и важным союзником - отцом Елены и молдавским правителем Стефаном, возненавидевшим хозяина Кремля за страдания дочери и внука.

Софии Палеолог, биография которой представляла собой череду взлетов и падений, удалось добиться главной цели своей жизни незадолго до собственной кончины. Она умерла в возрасте 48 лет 7 апреля 1503 года. Великую княгиню похоронили в саркофаге из белого камня, помещенном в усыпальницу Вознесенского собора. Могила Софии оказалась рядом с могилой первой супруги Ивана, Марии Борисовны. В 1929 году большевики разрушили Вознесенский собор, а останки великой княгини перенесли в Архангельский собор.

Для Ивана кончина супруги стала сильным ударом. Ему было уже за 60. В трауре великий князь посетил несколько православных обителей, где усердно предавался молитвам. Последние годы совместной жизни омрачились опалой и взаимными подозрениями супругов. Тем не менее Иван III всегда ценил ум Софии и ее помощь в государственных делах. После потери супруги великий князь, чувствуя близость собственной смерти, составил завещание. Права Василия на власть были подтверждены. Иван последовал за Софией в 1505 году, скончавшись в возрасте 65 лет.

Константин Рыжов - Иван III

Брокгауз-Ефрон - Иван III

С. Ф. Платонов - Иван III

В. О. Ключевский - Иван III

Иван III и объединение России. Походы на Новгород. Битва на реке Шелони 1471. Брак Ивана III с Софьей Палеолог. Укрепление самодержавия. Поход на Новгород 1477-1478. Присоединение Новгорода к Москве. Конец новгородского веча. Заговор в Новгороде 1479. Переселения новгородцев. Аристотель Фиораванти. Поход хана Ахмата. Стояние на Угре 1480. Вассиан Ростовский. Конец ордынского ига. Присоединение Твери к Москве 1485. Присоединение Вятки к Москве 1489. Союз Ивана III с крымским ханом Менгли-Гиреем. Войны с Литвой. Переход Верховских и Северских княжеств к Москве.

Желая узаконить новый порядок престолонаследия и отнять у враждебных князей всякий предлог к смуте, Василий II еще при жизни своей назвал Ивана великим князем. Все грамоты писались от имени двух великих князей. К 1462 году, когда умер Василий, 22-летний Иван был уже человек много повидавший, со сложившимся характером, готовый к решению трудных государственных вопросов. Он имел крутой нрав и холодное сердце, отличался рассудительностью, властолюбием и умением неуклонно идти к избранной цели.

Иван III на Памятнике «1000-летие России» в Великом Новгороде

В 1463 году под нажимом из Москвы уступили свою вотчину ярославские князья. Вслед за тем Иван III начал решительную борьбу с Новгородом . Здесь издавна ненавидели Москву, но самостоятельно вступать в войну с Москвой считали опасным. Поэтому новгородцы прибегли к последнему средству - пригласили на княжение литовского князя Михаила Олельковича. Вместе с тем заключен был и договор с королем Казимиром, по которому Новгород поступал под его верховную власть, отступался от Москвы, а Казимир обязывался охранять его от нападений великого князя. Узнав об этом, Иван III отправил в Новгород послов с кроткими, но твердыми речами. Послы напоминали, что Новгород - отчина Ивана, и он не требует от него больше того, что требовали его предки.

Новгородцы выгнали московских послов с бесчестием. Таким образом надо было начинать войну. 13 июля 1471 года на берегу реки Шелони новгородцы были разбиты наголову. Иван III, прибывший уже после битвы с главным войском, двинулся добывать Новгород оружием. Между тем из Литвы не было никакой помощи. Народ в Новгороде заволновался и отправил своего архиепископа просить у великого князя пощады. Как бы снисходя усиленному заступничеству за виновных митрополита, своих братьев и бояр, великий князь объявил новгородцам свое милосердие: "Отдаю нелюбие свое, унимаю меч и грозу в земле новгородской и отпускаю полон без окупа". Заключили договор: Новгород отрекся от связи с литовским государем, уступил великому князю часть Двинской земли и обязался уплатить "копейное" (контрибуцию). Во всем остальном договор этот был повторением того, какой заключили при Василии II.

В 1467 году великий князь овдовел, а два года спустя начал свататься за племянницу последнего византийского императора, царевну Софью Фоминичну Палеолог. Переговоры тянулись три года. 12 ноября 1472 года невеста наконец приехала в Москву. Свадьба состоялась в тот же день. Брак Московского государя с Греческой царевной был важным событием русской истории. Он открыл путь связям Московской Руси с Западом. С другой стороны, вместе с Софьей при московском дворе утвердились некоторые порядки и обычаи византийского двора. Церемониал стал величественнее и торжественнее. Сам великий князь возвысился в глазах современников. Они заметили, что Иван III после брака на племяннице императора византийского явился самовластным государем на московском великокняжеском столе; он первый получил прозвание Грозного, потому что был для князей дружины монархом, требующим беспрекословного повиновения и строго карающим за ослушание.

Он возвысился до царственной недосягаемой высоты, перед которою боярин, князь и потомок Рюрика и Гедимина должны были благоговейно преклониться наравне с последними из подданных; по первому мановению грозного Ивана головы крамольных князей и бояр ложились на плаху. Именно в то время Иван III стал внушать страх одним своим видом. Женщины, говорят современники, падали в обморок от его гневного взгляда. Придворные, со страхом за свою жизнь, должны были в часы досуга забавлять его, а когда он, сидя в креслах, предавался дремоте, они неподвижно стояли вокруг, не смея кашлянуть или сделать неосторожное движение, чтобы не разбудить его. Современники и ближайшие потомки приписали эту перемену внушениям Софии, и мы не имеем права отвергать их свидетельства. Герберштейн, бывший в Москве в княжение сына Софии, говорил о ней: "Это была женщина необыкновенно хитрая, по ее внушению, великий князь сделал многое".

Софья Палеолог. Реконструкция по черепу С. А. Никитина

Прежде всего продолжилось собирание Русской земли. В 1474 году Иван III выкупил у ростовских князей оставшуюся еще у них половину Ростовского княжества. Но гораздо более важным событием было окончательное покорение Новгорода. В 1477 году в Москву приехали два представителя новгородского веча - подвойский Назар и дьяк Захар. В своей челобитной они назвали Ивана III и его сына государями, тогда как прежде все новгородцы именовали их господами. Великий князь ухватился за это и 24 апреля отправил своих послов спросить: какого государства хочет Великий Новгород? Новгородцы на вече отвечали, что не называли великого князя государем и не посылали к нему послов говорить о каком-то новом государстве, весь Новгород, напротив, хочет, чтобы все оставалось без перемены, по старине. Иван III пришел к митрополиту с вестью о клятвопреступлении новгородцев: "Я не хотел у них государства, сами с тем присылали, а теперь запираются и нас во лжи обвиняют". Тоже объявил матери, братьям, боярам, воеводам и, по общему благословению и совету, вооружился на новгородцев. Московские отряды были распущены по всей новгородской земле от Заволочья до Наровы и должны были жечь людские поселения и истреблять жителей. Для защиты своей свободы у новгородцев не было ни материальных средств, ни нравственной силы. Они отправили владыку с послами просить у великого князя мира и правды.

Послы встретили великого князя в Сытынском погосте, близ Ильменя. Великий князь не принял их, а велел своим боярам представить им на вид вину Великого Новгорода. В заключение бояре сказали: "Если Новгород хочет бить челом, то он знает, как ему бить челом". Вслед за тем великий князь переправился через Ильмень и стал за три версты от Новгорода. Новгородцы еще раз отправили своих послов к Ивану, но московские бояре, как и прежде, не допустили их до великого князя, произнеся все те же загадочные слова: "Если Новгород хочет бить челом, то он знает, как ему бить челом". Московские войска захватили новгородские монастыри, окружили весь город; Новгород оказался замкнутым со всех сторон. Опять отправился владыка с послами. Великий князь и на этот раз не допустил их к себе, но бояре его объявили теперь напрямик: "Вече и колоколу не быть, посаднику не быть, государство Новгородское держать великому князю точно так же, как он держит государство в Низовой земле, а управлять в Новгороде его наместникам". За это их обнадеживали тем, что великий князь не станет отнимать у бояр землю и не будет выводить жителей из Новгородской земли.

Шесть дней прошло в волнении. Новгородские бояре, ради сохранения своих вотчин, решились пожертвовать свободой; народ не в силах был защищаться с оружием. Владыка с послами снова приехал в стан великого князя и объявил, что Новгород соглашается на все условия. Послы предложили написать договор и утвердить его с обеих сторон крестным целованием. Но им отвечали, что ни великий князь, ни его бояре, ни наместники креста целовать не будут. Послов задержали, осада продолжались. Наконец в январе 1478 года, когда горожане стали жестоко страдать от голода, Иван потребовал, чтобы ему отдали половину владычных и монастырских волостей и все новоторжские волости, чьи бы они не были. Новгород на все согласился. 15 января все горожане были приведены к присяге на полное повиновение великому князю. Вечевой колокол был снят и отправлен в Москву.

Марфа Посадница (Борецкая). Уничтожение новгородского веча. Художник К. Лебедев, 1889

В марте 1478 года Иван III возвратился в Москву, благополучно завершив все дело. Но уже осенью 1479 года ему дали знать, что многие новгородцы пересылаются с Казимиром, зовут его к себе, и король обещает явиться с полками, причем сносится с Ахматом, ханом Золотой Орды, и зовет его на Москву. К заговору оказались причастны братья Ивана. Положение было нешуточным, и, вопреки своему обычаю, Иван III стал действовать быстро и решительно. Он утаил свое настоящее намерение и пустил слух, будто идет на немцев, нападавших тогда на Псков; даже сын его не знал истинной цели похода. Новгородцы между тем, понадеявшись на помощь Казимира, прогнали великокняжеских наместников, возобновили вечевой порядок, избирали посадника и тысяцкого. Великий князь подошел к городу с итальянским архитектором и инженером Аристотелем Фиораванти который поставил против Новгорода пушки: его пушки стреляли метко. Тем временем великокняжеская рать захватила посады, и Новгород очутился в осаде. В городе начались беспорядки. Многие сообразили, что нет надежды на защиту, и поспешили заранее в стан великого князя. Руководители заговора, будучи не в силах обороняться, послали к Ивану просить "спаса", то есть грамоты на свободный проезд для переговоров. "Я вам спас, - отвечал великий князь, - я спас невинным; я государь вам, отворите ворота, войду - никого невинного не оскорблю". Народ отворил ворота Иван вошел в храм св. Софии, молился потом поселился в доме новоизбранного посадника Ефрема Медведева.

Тем временем доносчики представили Ивану список главных заговорщиков. По этому списку он приказал схватить и пытать пятьдесят человек. Под пытками те показали, что владыка был с ними в соумышлении, владыку схватили 19 января 1480 году и без церковного суда отвезли в Москву, где заточили в Чудовом монастыре. Архиепископская казна досталась государю. Обвиненные наговорили ни других, и так было схвачено еще сто человек. Их пытали, а потом всех казнили. Имущество казненных описано было на государя. Вслед за тем более тысячи семей купеческих и детей боярских было выслано и поселено в Переяславле, Владимире, Юрьеве, Муроме, Ростове, Костроме, Нижнем Новгороде. Через несколько дней после того московское войско погнало более семи тысяч семей из Новгорода в Московскую землю. Все недвижимое и движимое имущество переселенных сделалось достоянием великого князя. Многие из сосланных умерли по дороге, так как их погнали зимой, не дав собраться; оставшихся в живых расселили по разным посадам и городам: новгородским детям боярским давали поместья, а вместо них поселяли в Новгородскую землю москвичей. Точно так же вместо купцов, сосланных в Московскую землю, отправили других из Москвы в Новгород.

Н. Шустов. Иван III топчет ханскую басму

Расправившись с Новгородом, Иван III поспешил в Москву; приходили вести, что на него двигается хан Большой Орды, Ахмат. Фактически Русь была независима от Орды уже много лет, но формально верховная власть принадлежала ордынским ханам. Русь крепла - Орда слабела, но продолжала оставаться грозной силой. В 1480 году хан Ахмат, узнав о восстании братьев великого князя и согласившись действовать заодно с Казимиром Литовским, выступил на Москву. Получив весть о движении Ахмата, Иван III выслал полки на Оку, а сам поехал в Коломну. Но хан, видя, что по Оке расставлены сильные полки, взял направление к западу, к литовской земле, чтоб проникнуть в Московские владения через Угру; тогда Иван велел сыну Ивану и брату Андрею Меньшому спешить к Угре; князья исполнили приказ, пришли к реке прежде татар, заняли броды и перевозы. Иван, человек далеко не храбрый, находился в большой растерянности. Это видно из его распоряжений и поведения. Жену вместе с казной он сейчас же отправил на Белоозеро, давши наказ бежать далее к морю, если хан возьмет Москву. Сам он испытывал большое искушение поехать следом, но был удержан своими приближенными, особенно Вассианом, архиепископом Ростовским. Побыв некоторое время на Оке, Иван III приказал сжечь Каширу и поехал в Москву, якобы для совета с митрополитом и боярами. Князю Даниилу Холмскому он дал приказ по первой присылки от него из Москвы ехать туда же вместе с молодым великим князем Иваном. 30 сентября, когда москвичи перебирались из посадов в Кремль на осадное сидение, вдруг увидели великого князя, который въезжал в город. Народ подумал, что все кончено, что татары идут по следам Ивана; в толпах послышались жалобы: "Когда ты, государь великий князь, над нами княжишь в кротости и тихости, тогда нас обираешь понапрасну, а теперь сам разгневал царя, не платя ему выхода, да нас выдаешь царю и татарам". Ивану пришлось стерпеть эту дерзость. Он проехал в Кремль и был встречен здесь грозным Вассианом Ростовским. "Вся кровь христианская падет на тебя за то, что, выдавши христианство, бежишь прочь, бою с татарами не поставивши и не бившись с ними, - говорил он. - Зачем боишься смерти? Не бессмертный ты человек, смертный; а без року смерти нет ни человеку ни птице, ни звею; дай мне, старику, войско в руки, увидишь, уклоню ли я лицо свое перед татарами!" Пристыженный Иван не поехал в свой Кремлевский двор, а поселился в Красном сельце, Отсюда он послал приказ сыну ехать в Москву, но тот решился лучшие. навлечь на себя отцовский гнев, чем ехать от берега. "Умру здесь, а к отцу не пойду", – сказал он князю Холмскому, который уговаривал его оставить войско. Он устерег движение татар, хотевших тайно переправиться через Угру и внезапно броситься на Москву: татар отбили от берега с большим уроном.

Тем временем Иван III, прожив две недели под Москвой, несколько оправился от страха, сдался на уговоры духовенства и решил ехать к войску. Но до Угры не доехал, а стал в Кременце на реке Луже. Здесь опять начал его одолевать страх и он совсем было решился уже кончить дело миром и отправил к хану Ивана Товаркова с челобитьем и дарами, прося жалованья, чтоб отступил прочь. Хан отвечал: "Жалуют Ивана; пусть сам приедет бить челом, как отцы его к нашим отцам ездили в Орду". Но великий князь не поехал.

Стояние на реке Угре 1480

Ахмат, которого не пускали за Угру московские полки, все лето хвалился: "Даст Бог зиму на вас: когда все реки станут, то много дорог будет на Русь." Опасаясь исполнения этой угрозы, Иван, как только стала Угра, 26 октября, велел сыну и брату Андрею со всеми полками отступать к себе в Кременец, чтобы биться соединенными силами. Но и теперь Иван III не знал покоя - он дал приказ отступить дальше к Боровску, обещая дать битву там. Но Ахмат не думал пользоваться отступлением русских войск. Он стоял на Угре до 11 ноября, как видно дожидаясь обещанной литовской помощи. Но тут начались лютые морозы, так что нельзя было стерпеть; татары были наги, босы, ободрались, по выражению летописца. Литовцы так и не пришли, отвлеченные нападением крымцев, и Ахмат не решился преследовать русских дальше на север. Он повернул назад и ушел обратно в степи. Современники и потомки восприняли стояние на Угре как зримый конец ордынского ига. Возросло могущество великого князя, и вместе с тем заметно возросла жестокость его характера. Он сделался нетерпимым и скорым на расправу. Чем далее, тем последовательнее, смелее прежнего Иван III расширял свое государство и укреплял свое единовластие.

В 1483 году верейский князь завещал свое княжество Москве. Затем наступила очередь давнего соперника Москвы - Твери, В 1484 году в Москве узнали, что князь Тверской Михаил Борисович завязал дружбу с Казимиром Литовским и женился на внучке последнего. Иван III объявил Михаилу войну. Москвичи заняли Тверскую волость, взяли и сожгли города. Литовская помощь не являлась, и Михаил принужден был просить мира. Иван дал мир. Михаил обещал не иметь никаких отношений с Казимиром и Ордою. Но в том же 1485 году был перехвачен гонец Михаила в Литву. На этот раз расправа была скорее и жестче. 8 сентября московское войско окружило Тверь, 10-го были зажжены посады, а 11-го тверские бояре, бросив своего князя, приехали в лагерь к Ивану и били ему челом, просясь на службу. Михаил Борисович ночью бежал в Литву. Тверь присягнула Ивану, который посадил в ней своего сына.

В 1489 году окончательно присоединена была Вятка. Московское войско взяло Хлынов почти без сопротивления. Вожаки вятчан были биты кнутом и казнены, остальные жители выведены из Вятской земли в Боровск, Алексин, Кременец, а на их место посланы помещики московской земли.

Точно так же удачлив был Иван III в войнах с Литвой. На южной и западной границе под власть Москвы то и дело переходили мелкие православные князья со своими вотчинами. Первыми передались князья Одоевские, затем Воротынские и Белевские. Эти мелкие князья постоянно вступали в ссоры со своими литовскими соседями - фактически на южных границах не прекращалась война, но и в Москве и в Вильно долгое время сохраняли видимость мира. В 1492 году умер Казимир Литовский, стол перешел его сыну Александру. Иван III вместе с Менгли-Гиреем немедленно начал против него войну. Дела пошли счастливо для Москвы. Воеводы взяли Мещовск, Серпейск, Вязьму; Вяземские, Мезецкие, Новосильские князья и другие литовские владельцы волею-неволею переходили на службу московскому государю. Александр сообразил, что трудно будет ему бороться разом с Москвой и с Менгли-Гиреем; он задумал жениться на дочери Ивана, Елене, и таким образом устроить прочный мир между двумя соперничающими государствами. Переговоры шли вяло до января 1494 года. Наконец был заключен мир, по которому Александр уступил Ивану волости перешедших к нему князей. Тогда Иван III согласился выдать дочь за Александра, но ожидаемых результатов брак этот не принёс. В 1500 году натянутые отношения между тестем и зятем перешли в явную вражду по поводу новых переходов на сторону Москвы князей, подручных Литве. Иван послал зятю разметную грамоту и вслед за тем отправил на Литву войско. Крымцы, по обычаю, помогали русской рати. Многие украинские князья, чтобы избежать разорения, поспешили передаться под власть Москвы. В 1503 году заключено было перемирие, по которому Иван III удержал за собой все завоеванные земли. Вскоре после этого Иван III умер. Погребен в Москве в церкви Михаила Архангела.

Константин Рыжов. Все монархи мира. Россия

Великий князь московский, сын Василия Васильевича Темного и Марии Ярославовны, род. 22 янв. 1440 г., был соправителем отца в последние годы его жизни, вступил на великокняжеский престол до смерти Василия, в 1462 г. Сделавшись самостоятельным правителем, он продолжал политику своих предшественников, стремясь к объединению Руси под главенством Москвы и с этою целью уничтожая удельные княжества и независимость вечевых областей, а также вступая в упорную борьбу с Литвой из-за присоединившихся к ней русских земель. Действия Ивана III не отличались особой решительностью и смелостью: осторожный и расчетливый, не обладавший личной храбростью, он не любил рисковать и предпочитал достигать намеченной цели медленными шагами, пользуясь удобными случаями и благоприятно складывавшимися обстоятельствами. Сила Москвы достигла к этому времени уже весьма значительного развития, тогда как ее соперники заметно ослабели; это придавало широкий размах осторожной политике Ивана III и вело ее к крупным результатам. Отдельные русские княжества были слишком слабы для борьбы с великим князем; не хватало средств для этой борьбы и у вел. княжества Литовского, а соединению этих сил мешало установившееся уже в массе русского населения сознание своего единства и враждебное отношение русских к упрочивавшемуся в Литве католицизму. Новгородцы, видя возрастание московского могущества и опасаясь за свою самостоятельность, решили было искать защиты у Литвы, хотя в самом Новгороде сильная партия была против этого решения. Иван III сперва не предпринимал никаких решительных действий, ограничиваясь увещаниями. Но последние не действовали: литовская партия, руководимая семьей Борецких (см. соотв. статью), окончательно взяла верх. Сперва был приглашен в Новгород (1470) один из служилых литовских князей, Михаил Олелькович (Александрович), а затем, когда Михаил, узнав о смерти брата своего Семена, бывшего киевским наместником, ушел в Киев, заключен договор с королем польским и вел. кн. литовским Казимиром, Новгород отдался под его власть, с условием сохранения новгородских обычаев и привилегии. Это дало московским летописцам повод называть новгородцев "иноязычниками и отступниками православия". Тогда Иван III выступил в поход, собрав многочисленное войско, в котором, кроме рати собственно вел. князя, были вспомогательные отряды трех его братьев, Твери и Пскова. Казимир не подал помощи новгородцам, и их войска, 14 июля 1471 года, потерпели решительное поражение в битве у р. Шелони от воеводы Ивана, кн. Дан. Дм. Холмского; несколько позже другая рать новгородская была разбита на Двине кн. Вас. Шуйским. Новгород просил мира и получил его, под условием уплаты вел. князю 15500 р., уступка части Заволочья и обязательства не вступать в союз с Литвою. После того, однако, началось постепенное стеснение новгородских вольностей. В 1475 г. Иван III посетил Новгород и судил здесь суд по старине, но затем жалобы новгородцев стали приниматься и в Москве, где по ним и творили суд, вызывая обвиняемых за московскими приставами, вопреки привилегиям Новгорода. Новгородцы терпели эти нарушения своих прав, не давая предлога к полному их уничтожению. В 1477 г. такой предлог явился, однако, у Иван: новгородские послы, подвойский Назар и вечевой дьяк Захар, представляясь Ивану, назвали его не "господином", как обыкновенно, а "Государем". Немедленно был отправлен запрос к новгородцам, какого государства они хотят. Напрасны были ответы новгородского веча, что оно не давало своим посланникам подобного поручения; Иван обвинил новгородцев в запирательстве и нанесении ему бесчестья и в октябре выступил в поход на Новгород. Не встречая сопротивления и отвергая все просьбы о мире и помиловании, он дошел до самого Новгорода и осадил его. Лишь здесь новгородские послы узнали условия, на которых вел. князь соглашался помиловать свою отчину: они заключались в полном уничтожении самостоятельности и вечевого управления в Новгороде. Окруженный со всех сторон великокняжескими войсками, Новгород должен был согласиться на эти условия, равно как на отдачу в. князю всех Новоторжских волостей, половины владычних и половины монастырских, успев только выторговать небольшие уступки в интересах бедных монастырей. 15 января 1478 г. последовала присяга новгородцев Ивану на новых условиях, после чего он въехал в город и, захватив вождей враждебной ему партии, отослал их в московские тюрьмы. Новгород не сразу примирился со своей участью: в следующем же году в нем произошло восстание, поддержанное внушениями Казимира и братьев Ивана - Андрея Большого и Бориса. Иван III принудил Новгород покориться, казнил многих виновников восстания, заточил владыку Феофила и выселил из города в московские области более 1000 семей купеческих и детей боярских, переселив на их место новых жителей из Москвы. Новые заговоры и волнения в Новгороде вели только к новым репрессивным мерам. Особенно широко применял Иван III к Новгороду систему выселений: за один 1488 г. было выведено в Москву более 7000 житых людей. Путем таких мер окончательно сломлено было свободолюбивое население Новгорода. Вслед за падением новгородской самостоятельности пала и Вятка, в 1489 г. принужденная воеводами Ивана III к полной покорности. Из вечевых городов только Псков сохранял еще свое старое устройство, достигая этого полной покорностью воле Ивана, изменявшего, впрочем, исподволь и псковские порядки: так, наместников, избираемых вечем, заменили здесь назначаемые исключительно вел. князем; отменены были постановления веча о смердах, и псковичи вынуждены были согласиться с этим. Одно за другим падали перед Иваном и удельные княжества. В 1463 г. присоединен был Ярославль, путем уступки своих прав тамошними князьями; в 1474 г. ростовские князья продали Ивану остававшуюся еще за ними половину города. Потом очередь дошла до Твери. Кн. Михаил Борисович, опасаясь возраставшей силы Москвы, женился на внучке литовского кн. Казимира и заключил с ним, в 1484 г., союзный договор. Иван III начал войну с Тверью и вел ее удачно, но по просьбе Михаила дал ему мир, на условии отречения от самостоятельных сношений с Литвой и татарами. Сохранив самостоятельность, Тверь, как раньше Новгород, подверглась ряду притеснений; особенно в пограничных спорах тверичи не могли добиться правосудия на москвичей, захватывавших их земли, вследствие чего все большее число бояр и детей боярских переходило из Твери в Москву, на службу вел. князя. Выведенный из терпения Михаил завел сношения с Литвой, но они были открыты, и Иван, не слушая просьб и извинений, в сентябре 1485 г. подступил к Твери с войском; большинство бояр передалось на его сторону, Михаил бежал к Казимиру и Тверь была присоединена к вел. княжеству Московскому. В том же году Иван получил Верею по завещанию тамошнего князя Михаила Андреевича, сын которого, Василий, еще раньше, испугавшись опалы Ивана, бежал в Литву (см. соотв. статью).

Внутри Московского княжества также уничтожались уделы и падало значение удельных князей перед властью Ивана. В 1472 г. умер брат Ивана, кн. дмитровский Юрий, или Георгий (см. соотв. статью); Иван III взял себе весь его удел и ничего не дал другим братьям, нарушая тем старые порядки, по которым выморочный удел должен был идти в раздел между братьями. Братья поссорились было с Иваном, но помирились, когда он дал им некоторые волости. Новое столкновение произошло в 1479 г. Покорив Новгород с помощью братьев, Иван не дал им участия в Новгородской волости. Недовольные уже этим, братья великого князя были еще более оскорблены, когда он приказал одному из своих наместников схватить отъехавшего от него к кн. Борису боярина (кн. Ив. Оболенского-Лыко). Князья волоцкий и углицкий, Борис (см. соотв. статью) и Андрей Большой (см. соотв. статью) Васильевичи, снесшись между собою, вступили в сношения с недовольными новгородцами и Литвой и, собрав войска, вступили в новгородские и псковские волости. Но Иван III успел подавить восстание Новгорода. Казимир не подал помощи братьям вел. князя, одни же они не решились напасть на Москву и оставались на литовском рубеже до 1480 г., когда нашествие хана Ахмата дало им случай с выгодой помириться с братом. Нуждаясь в их помощи, Иван согласился заключить с ними мир и дал им новые волости, причем Андрей Большой получил Можайск, принадлежавший ранее Юрию. В 1481 г. умер Андрей Меньшой, младший брат Иван; задолжав ему 30000 руб. при жизни, он по завещанию оставил ему свой удел, в котором другие братья не получили участия. Десять лет спустя Иван III арестовал в Москве Андрея Большого, за несколько месяцев до того не выславшего своей рати на татар по его приказу, и посадил его в тесное заключение, в котором тот и умер, в 1494 г.; весь удел его был взят вел. князем на себя. Удел Бориса Васильевича, по смерти его, наследовали два его сына, из которых один умер в 1503 г., оставив свою часть Ивану. Таким образом, число уделов, созданных отцом Ивана, сильно сократилось к концу княжения самого Ивана. Вместе с тем, прочно было установлено новое начало в отношениях удельных князей к великим: завещание Ивана III формулировало правило, которому следовал он сам и по которому выморочные уделы должны были переходить к вел. князю. Этим правилом уничтожалась возможность сосредоточения уделов в чьих-либо руках мимо вел. князя и, следовательно, в корень подрывалось значение удельных князей.

Расширению московских владений на счет Литвы способствовали внутренние смуты, происходившие в вел. княжестве Литовском. Уже в первые десятилетия правления Ивана III многие служилые князья литовские перешли к нему, сохраняя свои вотчины. Наиболее видными из них были князья Ив. Мих. Воротынский и Ив. Вас. Бельский. По смерти Казимира, когда Польша избрала королем Яна-Альбрехта, а литовский стол занял Александр, Иван III начал открытую войну с последним. Сделанная литовским вел. князем попытка прекратить борьбу путем родственного союза с московской династией не привела к ожидавшемуся от нее результату: Иван III не ранее согласился на брак своей дочери Елены с Александром, как заключив мир, по которому Александр признал за ним титул государя всея Руси и все приобретенные Москвой во время войны земли. Позже самый родственный союз сделался для Иоанна только лишним предлогом для вмешательства во внутренние дела Литвы и требования прекратить притеснение православных (см. соотв. статью). Сам Иван III устами отправленных в Крым послов так объяснял свою политику по отношению к Литве: "Вел. князю нашему с литовским прочного миру нет; литовский хочет у вел. князя тех городов и земель, какие у него взяты, а князь вел. хочет у него своей отчины, всей земли Русской". Эти обоюдные притязания уже в 1499 т. вызвали новую войну между Александром и Иваном, удачную для последнего; между прочим, 14 июля 1500 г. русские войска одержали над литовцами большую победу у р. Ведроши, при чем взят был в плен гетман литовский кн. Константин Острожский. Заключенный в 1503 г. мир закрепил за Москвой ее новые приобретения, в том числе Чернигов, Стародуб, Новгород-Северск, Путивль, Рыльск и 14 других городов.

При Иване московская Русь, усиленная и сплоченная, окончательно сбросила с себя татарское ярмо. Хан Золотой Орды Ахмат еще в 1472 г. предпринял, по внушениям польского короля Казимира, поход на Москву, но взял только Алексин и не мог перейти Оки, за которой собралось сильное войско Ивана. В 1476 г. Иван, как говорят - вследствие увещаний второй своей жены, вел. княгини Софьи, отказался платить далее Ахмату дань, и в 1480 г. последний вновь напал на Русь, но у р. Угры был остановлен войском вел. князя. Сам Иван, однако, и теперь еще долго колебался, и лишь настойчивые требования духовенства, особенно ростовского епископа Вассиана (см. соотв. статью), побудили его лично отправиться к войску и затем прервать начатые уже было переговоры с Ахматом. Всю осень русское и татарское войска простояли одно против другого на разных сторонах р. Угры; наконец, когда стала уже зи_blank ма и сильные морозы начали беспокоить плохо одетых татар Ахмата, он, не дождавшись помощи от Казимира, отступил, 11 ноября; в следующем году он был убит ногайским князем Иваком, и власть Золотой Орды над Русью рухнула окончательно.

Мемориал в честь стоян/pия на реке Угре. Калужская область

Вслед за тем Иван предпринял нас, то есть грамоты на свободный проезд для переговоров. тупательные действия по отношению к другому татарскому царству - Казани. В первые годы княжения Ивана III враждебные отношения его к Казани выражались в ряде набегов, производившихся с обеих сторон, но не приводивших ни к чему решительному и по временам прерывавшихся мирными договорами. Смуты, начавшиеся в Казани, по смерти хана Ибрагима, между его сыновьями, Али-ханом и Мухаммед-Аминем, дали Ивану случай подчинить Казань своему влиянию. В 1487 г. изгнанный братом Мухаммед-Аминь явился к Ивану, прося помощи, и вслед за тем войско вел. князя осадило Казань и принудило Али-хана к сдаче; на его место был посажен Мухаммед-Аминь, фактически ставший в вассальные отношения к Ивану. В 1496 г. Мухаммед-Аминь был свергнут казанцами, призвавшими ногайского кн. Мамука; не ужившись с ним, казанцы опять обратились за царем к Ивану, прося только не присылать к ним Мухаммед-Аминя, и Иван III послал к ним незадолго перед тем пришедшего к нему на службу крымского царевича Абдыл-Летифа. Последний, однако, уже в 1502 г. был низложен Иваном III и заточен на Бело-озеро за непослушание, а Казань получил опять Мухаммед-Аминь, который в 1505 г. отложился от Москвы и начал войну с ней, нападением на Н. Новгород. Смерть не позволила Ивану восстановить утраченную власть над Казанью. С двумя другими мусульманскими державами - Крымом и Турцией - Иван III поддерживал мирные отношения. Крымский хан Менгли-Гирей, сам угрожаемый Золотой Ордой, был верным союзником Ивана III как против нее, так и против Литвы; с Турцией не только производилась выгодная для русских торговля на Кафинском рынке, но с 1492 г. были завязаны и дипломатические сношения, при посредстве Менгли-Гирея.

А. Васнецов. Московский Кремль при Иване III

Характер власти московского государя при Иване подвергся значительным изменениям, зависевшим не только от фактического его усиления, с падением уделов, но и от появления на подготовленной таким усилением почве новых понятий. С падением Константинополя, русские книжники стали переносить на московского кн. то представление о царе - главе правосл. христианства, которое раньше связывалось с именем византийского императора. Такому перенесению способствовала и семейная обстановка Ивана III. Первым браком он женат был на Марии Борисовне Тверской, от которой имел сына Иоанна, прозванного Молодым (см. соотв. статью); сына этого Иван III назвал вел. князем, стремясь упрочить за ним престол. Марья Борисовна ум. в 1467 г., а в 1469 г. папа Павел II предложил Ивану руку Зои, или, как она стала называться в России, Софьи Фоминишны Палеолог, племянницы последнего византийского императора. Посол вел. кн. - Иван Фрязин, как его называют русские летописи, или Жан-Баттиста делла Вольпе, как было его имя в действительности (см. соотв. статью), - окончательно устроил это дело, и 12 ноября 1472 г. Софья въехала в Москву и обвенчалась с Иваном. Вместе с этим браком сильно изменились и обычаи московского двора: византийская принцесса сообщила своему мужу более высокие представления о его власти, внешним образом выразившиеся в увеличении пышности, в принятии византийского герба, в введении сложных придворных церемоний, и отдалившие вел. кн. от бояр.

Московский герб в конце XV века

Последние враждебно относились, поэтому, к Софье, а после рождения у нее в 1479 г. сына Василия и смерти в 1490 г. Ивана Молодого, у кот. был сын Димитрий (см. соотв. статью), при дворе Ивана III явно образовались две партии, из которых одна, состоявшая из наиболее знатных бояр, в том числе Патрикеевых и Ряполовских, отстаивала права на престол Димитрия, а другая - по преимуществу незнатные дети боярские и дьяки - стояла за Василия. Эта семейная распря, на почве которой столкнулись враждебные политические партии, переплелась еще с вопросом церковной политики - о мерах против жидовствующих (см. соотв. статью); мать Димитрия, Елена, склонялась к ереси и воздерживала Ивана III от крутых мер против нее, а Софья, напротив, стояла за преследование еретиков. Сперва победа была, казалось, на стороне Димитрия и бояр. В декабре 1497 г. открыт был заговор приверженцев Василия на жизнь Димитрия; Иван III арестовал сына, казнил заговорщиков и стал остерегаться жены своей, уличенной в сношениях с ворожеями. 4 февр. 1498 г. Димитрий был венчан на царство. Но уже в следующем году опала постигла сторонников его: Сем. Ряполовский был казнен, Ив. Патрикеев с сыном пострижены в монахи; вскоре Иван, не отнимая еще у внука вел. княжения, объявил сына вел. князем Новгорода и Пскова; наконец, 11 апр. 1502 г. Иван явно положил опалу на Елену и Димитрия, посадив их под стражу, а 14 апреля благословил Василия великим княжением. При Иване дьяком Гусевым был составлен первый Судебник (см.). Иван III старался поднять русскую промышленность и искусства и с этой целью вызывал из-за границы мастеров, из которых самым известным был Аристотель Фиораванти, строитель московского Успенского собора. Иван III ум. в 1505 г.

Успенский собор Московского кремля. Построен при Иване III

Мнения наших историков о личности Ивана III сильно расходятся: Карамзин называл его великим и даже противопоставлял Петру I, как пример осторожного реформатора; Соловьев видел в нем главным образом "счастливого потомка целого ряда умных, трудолюбивых, бережливых предков"; Бестужев-Рюмин, соединяя оба эти взгляда, более склонялся в сторону Карамзина; Костомаров обращал внимание на полное отсутствие нравственного величия в фигуре Ивана.

Главные источники для времени Ивана III: "Полн. Собр. Росс. Летоп." (II-VIII); Никоновская, Львовская, Архангельская летописи и продолжение Несторовской; "Собр. Г. Гр. и Дог."; "Акты Арх. Эксп." (т. I); "Акты ист." (т. I); "Доп. к актам историческим" (т. I); "Акты Зап. России" (т. I); "Памятн. дипломатических сношений" (т. I). Литература: Карамзин (т. VI); Соловьев (т. V); Арцыбашев, "Повествование о России" (т. II); Бестужев-Рюмин (т. II); Костомаров, "Русская история в жизнеописаниях" (т. I); Р. Pierliug, "La Russie et l"Orient. Mariage d"un Tsar au Vatican. Ivan III et Sophie Paléologue" (есть русский перевод, СПб., 1892), и его же, "Papes et Tsars".

В. М-н.

Энциклопедия Брокгауз-Ефрон

Значение Ивана III

Преемником Василия Темного был его старший сын Иван Васильевич. Историки смотрят на него различно. Соловьев говорит, что только счастливое положение Ивана III после целого ряда умных предшественников дало ему возможность смело вести обширные предприятия. Костомаров судит Ивана еще строже, – он отрицает в нем всякие политические способности в Иване, отрицает в нем и человеческие достоинства. Карамзин же оценивает деятельность Ивана III совсем иначе: не сочувствуя насильственному характеру преобразований Петра, он ставит Ивана III выше даже Петра Великого. Гораздо справедливее и спокойнее относится к Ивану III Бестужев-Рюмин. Он говорит, что хотя и много было сделано предшественниками Ивана и что поэтому Ивану было легче работать, тем не менее он велик потому, что умел завершить старые задачи и поставить новые.

Слепой отец сделал Ивана своим сопроводителем и еще при своей жизни дал ему титул великого князя. Выросши в тяжелое время междоусобий и смут, Иван рано приобрел житейский опыт и привычку к делам. Одаренный большим умом и сильной волей, он блестяще повел свои дела и, можно сказать, закончил собирание великорусских земель под властью Москвы, образовав из своих владений единое Великорусское государство. Когда он начал княжить, его княжество было окружено почти отовсюду русскими владениями: господина Великого Новгорода, князей тверских, ростовских, ярославских, рязанских. Иван Васильевич подчинил себе все эти земли или силой, или мирными соглашениями. В конце своего княжения он имел лишь иноверных и иноплеменных соседей: шведов, немцев, литву, татар. Одно это обстоятельство должно было изменить его политику. Ранее, окруженный такими же, как он сам, владетелями, Иван был одним из многих удельных князей, хотя бы и самым сильным; теперь, уничтожив этих князей, он превратился в единого государя целой народности. В начале своего княжения он мечтал о примыслах, как мечтали о них его удельные предки; в конце же он должен был думать о защите целого народа от иноверных и иноземных его врагов. Коротко говоря, сначала его политика была удельной, а затем эта политика стала национальной .

Приобретя такое значение, Иван III не мог, разумеется, делиться своей властью с другими князьями московского дома. Уничтожая чужие уделы (в Твери, Ярославле, Ростове), он не мог оставлять удельных порядков в своей собственной родне. Для изучения этих порядков мы имеем большое количество духовных завещаний московских князей XIV и XV вв. и по ним видим, что постоянных правил, которыми бы устанавливался однообразный порядок владения и наследования, не было; все это определялось каждый раз завещанием князя, который мог передать свои владения кому хотел. Так, например, князь Семен, сын Ивана Калиты, умирая бездетным, завещал свой личный удел жене, помимо братьев. Князья смотрели на свои земельные владения, как на статьи своего хозяйства, и совершенно одинаково делили и движимое имущество, и частные земельные владения, и государственную территорию. Последняя обыкновенно делилась на уезды и волости по их хозяйственному значению или по историческому происхождению. Каждый наследник получал свою долю в этих землях, точно так же как получал свою долю и в каждой статье движимого имущества. Самая форма духовных грамот князей была та же, что и форма духовных завещаний лиц; точно так же грамоты совершались при свидетелях и по благословению духовных отцов. По завещаниям можно хорошо проследить отношения князей друг к другу. Каждый удельный князь владел своим уделом независимо; младшие удельные князья должны были слушаться старшего, как отца, а старший должен был заботиться о младших; но это были скорее нравственные, нежели политические обязанности. Значение старшего брата обусловливалось чисто материальным количественным преобладанием, а не излишком прав и власти. Так, например, Дмитрий Донской дал старшему из пяти сыновей треть всего имущества, а Василий Темный – половину. Иван III уже не хотел довольствоваться избытком одних материальных средств и желал полного господства над братьями. При первой возможности он отнимал уделы у своих братьев и ограничивал их старые права. Он требовал от них повиновения себе, как государю от подданных. Составляя свое завещание, он сильно обделил своих младших сыновей в пользу старшего их брата, великого князя Василия и, кроме того, лишил их всяких державных прав, подчинив великому князю, как простых служебных князей. Словом, везде и во всем Иван проводил взгляд на великого князя, как на единодержавного и самодержавного монарха, которому одинаково подчинены как его служилые князья, так и простые слуги. Новыя мысль о народном единодержавном государе вела к переменам в дворцовой жизни, к установлению придворного этикета ("чина"), к большей пышности и торжественности обычаев, к усвоению разных эмблем и знаков, выражавших понятие о высоком достоинстве великокняжеской власти. Так, вместе с объединением северной Руси совершалось превращение московского удельного князя в государя-самодержца всей Руси .

Наконец, став национальным государем, Иван III усвоил себе новое направление во внешних отношениях Руси . Он сбросил с себя последние остатки зависимости от золотоордынского хана. Он начал наступательные действия против Литвы, от которой Москва до тех пор только оборонялась. Он даже заявил притязания на все те русские области, которыми со времен Гедимина владели литовские князья: называя себя государем "всея Руси", он под этими словами разумел не только северную, но и южную, и западную Русь. Твердую наступательную политику вел Иван III и относительно Ливонского ордена. Он умело и решительно пользовался теми силами и средствами, которые накопили его предки и которые он сам создал в объединенном государстве. В этом и заключается важное историческое значение княжения Ивана III. Объединение северной Руси вокруг Москвы началось давно: при Дмитрии Донском обнаружились первые его признаки; совершилось же оно при Иване III. С полным правом поэтому Ивана III можно назвать создателем Московского государства.

Покорение Новгорода.

Мы знаем, что в последнее время самостоятельной новгородской жизни в Новгороде шла постоянная вражда между лучшими и меньшими людьми. Часто переходя в открытые усобицы, эта вражда ослабляла Новгород и делала его легкой добычей для сильных соседей – Москвы и Литвы. Все великие московские князья старались взять Новгород под свою руку и держать там своих служилых князей в качестве московских наместников. Не раз за неповиновение новгородцев великим князьям москвичи ходили войной на Новгород, брали с него окуп (контрибуцию) и обязывали новгородцев к послушанию. После победы над Шемякой, который скрылся в Новгороде, Василий Темный разгромил новгородцев, взял с них 10 000 рублей и заставил присягнуть на том, что Новгород будет ему послушен и не будет принимать никого из враждебных ему князей. Притязания Москвы на Новгород заставляли новгородцев искать союза и защиты у литовских великих князей; а те, со своей стороны, при всякой возможности старались подчинить себе новгородцев и брали с них такие же окупы, как Москва, но в общем плохо помогали против Москвы. Поставленные между двух страшных врагов, новгородцы пришли к убеждению в том, что они сами не могут охранить и поддержать свою независимость и что только постоянный союз с кем-либо из соседей может продлить существование Новгородского государства. В Новгороде образовались две партии: одна – за соглашение с Москвой, другая – за соглашение с Литвой. За Москву стояло по преимуществу простонародье, за Литву – бояре. Простые новгородцы видели в московском князе православного и русского государя, а в литовском – католика и чужака. Передаться из подчинения Москве в подчинение Литве значило бы для них изменить своей вере и народности. Бояре же новгородские, с семьей Борецких во главе, ожидали от Москвы полного разрушения старого новгородского строя и мечтали сохранить его именно в союзе с Литвой. После разгрома Новгорода при Василии Темном литовская партия в Новгороде взяла верх и стала подготовлять освобождение от московской зависимости, установленной при Темном, – путем перехода под покровительство литовского князя. В 1471 г. Новгород, руководимый партией Борецких, заключил с литовским великим князем и королем польским Казимиром Ягайловичем (иначе: Ягеллончиком) союзный договор, по которому король обязался защищать Новгород от Москвы, дать новгородцам своего наместника и соблюдать все вольности новгородские и старину.

Когда в Москве узнали о переходе Новгорода к Литве, то взглянули на это, как на измену не только великому князю, но и вере и русскому народу. В этом смысле великий князь Иван писал в Новгород, убеждая новгородцев отстать от Литвы и короля-католика. Великий князь собрал у себя большой совет из своих военачальников и чиновников вместе с духовенством, объявил на совете все новгородские неправды и измену и спрашивал у совета мнения о том, начать ли немедля войну с Новгородом или ждать зимы, когда замерзнут новгородские реки, озера и болота. Решено было воевать немедля. Походу на новгородцев придан был вид похода за веру на отступников: как Дмитрий Донской вооружился на безбожного Мамая, так, по словам летописца, благоверный великий князь Иоанн пошел на этих отступников от православия к латинству. Московская рать разными дорогами вошла в новгородскую землю. Под начальством князя Даниила Холмского она скоро победила новгородцев: сначала один московский отряд на южных берегах Ильменя разбил новгородское войско, а затем в новой битве на р. Шелони главные силы новгородцев потерпели страшное поражение. Посадник Борецкий попал в плен и был казнен. Дорога на Новгород была открыта, а Литва не помогла Новгороду. Пришлось новгородцам смириться пред Иваном и просить пощады. Они отказались от всяких сношений с Литвой и обязались быть неотступными от Москвы; сверх того они заплатили великому князю огромный окуп в 15,5 тыс. рублей. Иван возвратился в Москву, а в Новгороде возобновились внутренние смуты. Обижаемые своими насильниками, новгородцы жаловались великому князю на обидчиков, и Иван лично отправился в 1475 г. в Новгород для суда и управы. Правосудие московского князя, не пощадившего на своем суде сильных бояр, повело к тому, что новгородцы, терпевшие обиды у себя дома, стали ездить из года в год в Москву просить суда у Ивана. Во время одного из таких приездов два чиновника новгородских титуловали великого князя "государем", тогда как раньше новгородцы звали московского князя "господином". Разница была большая: слово "государь" в то время значило то же, что теперь значит слово "хозяин"; государем тогда называли своего хозяина рабы и слуги. Для вольных же новгородцев князь не был "государем", и они его звали почетным титулом "господин", так же точно, как звали и свой вольный город "господином Великим Новгородом". Естественно, что Иван мог схватиться за этот повод, чтобы покончить с новгородской вольностью. Его послы спросили в Новгороде: на каком основании новгородцы называют его государем и какого хотят государства? Когда же новгородцы отреклись от нового титула и сказали, что никого не уполномочивали называть Ивана государем, то Иван пошел походом на Новгород за их ложь и запирательство. Новгород не имел сил бороться с Москвой, Иван осадил город и начал переговоры с новгородским владыкой Феофилом и боярами. Он потребовал безусловной покорности и объявил, что хочет в Новгороде такого же государства, как в Москве: вечу не быть, посаднику не быть, а быть московскому обычаю, как государи великие князья держат свое государство у себя в московской земле. Долго думали новгородцы и, наконец, смирились: в январе 1478 г. согласились они на требование великого князя и целовали ему крест. Новгородское государство перестало существовать; вечевой колокол был увезен в Москву. Туда же была отправлена семья бояр Борецких, во главе которой стояла вдова посадника Марфа (ее считали руководительницей противомосковской партии в Новгороде). Вслед за Великим Новгородом были подчинены Москвой и все новгородские земли. Из них Вятка оказала некоторое сопротивление. В 1489 г. московские войска (под начальством князя Даниила Щеняти) силой покорили Вятку.

В первый год после подчинения Новгорода великий князь Иван не налагал своей опалы на новгородцев" и не принимал крутых мер против них. Когда же в Новгороде попробовали восстать и вернуться к старине, – всего через год пос0ле сдачи великому князю, – тогда Иван начал с новгородцами крутую расправу. Владыка новгородский Феофил был взят и отправлен в Москву, а взамен его был прислан в Новгород архиепископ Сергий. Много новгородских бояр было казнено, еще больше было переселено на восток, в московские земли. Исподволь все лучшие люди новгородские были выведены из Новгорода, а земли их взяты на государя и розданы московским служилым людям, которых великий князь в большом числе поселил в новгородских пятинах. Таким образом исчезла совсем новгородская знать, а с ней исчезла и память о новгородской вольности. Меньшие люди новгородские, смерды и половники, были избавлены от боярского гнета; из них были образованы крестьянские податные общины на московский образец. В общем, их положение улучшилось, и они не имели побуждения жалеть о новгородской старине. С уничтожением новгородской знати пала и новгородская торговля с Западом, тем более что Иван III выселил из Новгорода немецких купцов. Так была уничтожена самостоятельность Великого Новгорода. Псков пока сохранил свое самоуправление, ни в чем не выходя из воли великого князя.

Подчинение Иваном III удельных княжеств

При Иване III деятельно продолжалось подчинение и присоединение удельных земель. Те из мелких ярославских и ростовских князей, которые до Ивана III сохранили еще свою независимость, при Иване все передали свои земли Москве и били челом великому князю, чтобы он принял их к себе в службу. Становясь московскими слугами и обращаясь в бояр московского князя, эти князья сохраняли за собой свои родовые земли, но уже не в качестве уделов, а как простые вотчины. Они были их частными собственностями, а "государем" их земель почитался уже московский великий князь. Таким образом все мелкие уделы были собраны Москвой; оставались только Тверь и Рязань. Эти "великие княжения", когда-то боровшиеся с Москвой, теперь были слабы и сохраняли только тень своей независимости. Последние рязанские князья, два брата – Иван и Федор, были родными племянниками Ивана III (сыновьями его сестры Анны). Как мать их, так и сами они не выходили из воли Ивана, и великий князь, можно сказать, сам правил за них Рязанью. Один из братьев (князь Федор) скончался бездетным и завещал свой удел дяде великому князю, отдав, таким образом, добровольно половину Рязани Москве. Другой брат (Иван) умер также молодым, оставив малютку сына по имени Иван, за которого правила его бабушка и брат ее Иван III. Рязань оказалась в полной власти Москвы. Повиновался Ивану III и тверской князь Михаил Борисович. Тверская знать ходила даже с москвичами покорять Новгород. Но позднее, в 1484–1485 гг., отношения испортились. Тверской князь завел дружбу с Литвой, думая от литовского великого князя получить помощь против Москвы. Иван III, узнав об этом, начал войну с Тверью и, конечно, победил. Михаил Борисович убежал в Литву, а Тверь была присоединена к Москве (1485). Так совершилось окончательное объединение северной Руси.

Мало того, объединительная национальная политика Москвы влекла к московскому государю и таких служилых князей, которые принадлежали не северной Руси, а Литовско-Русскому княжеству. Князья вяземские, одоевские, новосильские, воротынские и многие другие, сидевшие на восточных окраинах Литовского государства, бросали своего великого князя и переходили на службу московскую, подчиняя московскому князю и свои земли. Именно переход старых русских князей от католического государя Литвы к православному князю северной Руси и давал повод московским князьям считать себя государями всей Русской земли, даже и той, которая находилась под литовским владычеством и хотя еще не соединялась с Москвой, но должна была, по их мнению, соединиться по единству веры, народности и старой династии Св. Владимира.

Семейные и придворные дела Ивана III

Необыкновенно быстрые успехи великого князя Ивана III в собирании русских земель сопровождались существенными переменами в московском придворном быту. Первая жена Ивана III, тверская княжна Мария Борисовна, умерла рано, в 1467 г., когда Ивану не было еще и 30 лет. После нее у Ивана остался сын – князь Иван Иванович "Молодой", как его обыкновенно называли. В ту пору уже завязывались сношения Москвы с западными странами. По разным причинам, римский папа был заинтересован тем, чтобы установить сношения с Москвой и подчинить ее своему влиянию. От папы и вышло предположение устроить брак молодого московского князя с племянницей последнего константино польского императора Зоей-Софией Палеолог. После взятия Царьграда турками (1453) брат убитого императора Константина Палеолога, по имени Фома, бежал с семейством в Италию и там умер, оставив детей на попечение папы. Дети были воспитаны в духе Флорентийской унии, и папа имел основания надеяться, что, выдав Софью за московского князя, он получит возможность ввести унию в Москву. Иван III согласился начать сватовство и отправил в Италию послов за невестой. В 1472 г. она приехала в Москву и брак состоялся. Однако надеждам папы не было суждено осуществиться: папский легат, сопровождавший Софью, не имел никакого успеха в Москве; сама Софья ничем не содействовала торжеству унии, и, таким образом, брак московского князя не повлек за собой никаких видимых последствий для Европы и католичества [*Роль Софьи Палеолог основательно исследована проф. В. И. Саввою ("Московские цари и Византийские василевсы", 1901).].

Но он имел некоторые последствия для московского двора. Во-первых, он содействовал оживлению и укреплению завязавшихся в ту эпоху сношений Москвы с Западом, с Италией в особенности. Вместе с Софьей прибыли в Москву греки и итальянцы; приезжали они и впоследствии. Великий князь держал их у себя, как "мастеров", поручая им строение крепостей, церквей и палат, литье пушек, чеканку монеты. Иногда этим мастерам вверялись дипломатические дела, и они ездили в Италию с поручениями от великого князя. Выезжих итальянцев в Москве называли общим именем "фрязин" (от "фряг", "франк"); таким образом действовали в Москве Иван Фрязин, Марк Фрязин, Антоний Фрязин и т. п. Из итальянских мастеров особой известностью пользовался Аристотель Фиоравенти, построивший в Московском Кремле знаменитые Успенский собор и Грановитую палату. Вообще трудами итальянцев при Иване III Кремль был обстроен и украшен заново. Рядом с "фряжскими" мастерами у Ивана III работали и немецкие, хотя в его пору они не играли первой роли; выдавались только лекаря-"немчины". Кроме мастеров, в Москве появлялись иноземцы гости (например, греческая родня Софьи) и послы от западноевропейских государей. (Между прочим, посольство от римского императора предлагало Ивану III титул короля, от которого Иван отказался). Для приема гостей и послов при московском дворе был выработан определенный "чин" (церемониал), совсем отличный от того чина, который соблюдался прежде при приемах татарских посольств. И вообще порядок придворной жизни при новых обстоятельствах изменился, стал сложнее и церемоннее.

Во-вторых, появлению в Москве Софьи московские люди приписывали большие перемены в характере Ивана III и замешательства в княжеской семье. Они говорили, что, как пришла Софья с греками, так земля замешалася, и пришли нестроения великие. Великий князь изменил свое обращение с окружающими: стал держать себя не так просто и доступно, как прежде, требовал знаков внимания к себе, стал взыскателен и легко опалялся (налагал немилость) на бояр. Он стал обнаруживать новое, непривычно высокое представление о своей власти. Женившись на греческой царевне, он как будто считал себя преемником исчезнувших греческих императоров и намекал на это преемство тем, что усвоил себе византийский герб – двуглавого орла. Словом, после брака с Софьей Иван III проявил большое властолюбие, которое потом испытала на себе и сама великая княгиня. В конце своей жизни Иван совсем было поссорился с Софьей и отдалил ее от себя. Ссора их произошла по вопросу о престолонаследии. Сын Ивана III от первого брака, Иван Молодой, умер в 1490 г., оставив великому князю маленького внука Дмитрия. Но у великого князя был другой сын от брака с Софьей – Василий . Кому было наследовать престол московский: внуку Дмитрию или же сыну Василию? Сначала Иван III решил дело в пользу Дмитрия и при этом наложил свою опалу на Софью и Василия. Дмитрия он при своей жизни венчал на царство (именно на царство, а не на великое княжение). Но через год отношения переменились: Дмитрий был отстранен, а Софья с Василием снова вошли в милость. Василий получил титул великого князя и стал соправителем отца. При этих переменах терпели придворные Ивана III: с опалой на Софью попали в немилость ее приближенные, причем несколько человек было даже казнено смертью; с опалой на Дмитрия великий князь также воздвиг гонение на некоторых бояр и одного из них казнил.

Вспоминая все то, что происходило при дворе Ивана III после его женитьбы на Софье, московские люди высказывали осуждение Софье и считали ее влияние на мужа скорее вредным, чем полезным. Ей они приписывали падение старых обычаев и разные новизны в московском быту, а также и порчу характера ее мужа и сына, ставших властными и грозными монархами. Не следует, однако, преувеличивать значение личности Софьи: если бы ее и вовсе не было при московском дворе, все равно московский великий князь сознал бы свою силу и полновластие, и сношения с Западом все равно завязались бы. К этому вел весь ход московской истории, в силу которого московский великий князь стал единым государем могучей великорусской народности и соседом нескольких европейских государств.

Внешняя политика Ивана III.

Во время Ивана III существовали уже три самостоятельных татарских орды в пределах нынешней России. Золотая Орда, истощенная усобицами, доживала свой век. Рядом с ней в XV в. образовалась в Черноморье Крымская Орда, в которой утвердилась династия Гиреев (потомков Ази-Гирея). В Казани золотоордынские выходцы основали, также в середине XV в., особую орду, объединив под татарской властью финских инородцев: мордву, черемису, вотяков. Пользуясь несогласиями и постоянными междоусобиями среди татар, Иван III исподволь добился того, что подчинил Казань своему влиянию и сделал своим подручником казанского хана или "царя" (тогда ханов москвичи называли царями). С крымским царем у Ивана III образовалась прочная дружба, так как оба они имели общего врага – Золотую Орду, против которой и действовали вместе. Что же касается до Золотой Орды, то Иван III прекратил всякие зависимые к ней отношения: не давал дани, не ехал в Орду, не оказывал почтения хану. Рассказывали, что однажды Иван III даже бросил на землю и топтал ногой ханскую "басму", т.е. тот знак (по всей вероятности, золотую пластину, "жетон" с надписью), который хан вручил своим послам к Ивану, как доказательство их полномочий и власти. Слабый золотоордынский хан Ахмат пытался действовать против Москвы в союзе с Литвой; но так как Литва не давала ему верной помощи, то он ограничивался набегами на московские границы. В 1472 г. он пришел к берегам Оки и, пограбив, ушел назад, не смея идти на саму Москву. В 1480 г. он повторил свой набег. Оставив вправо от себя верховья Оки, Ахмат пришел на р. Угру, в пограничные между Москвой и Литвой места. Но и здесь он не получил никакой помощи от Литвы, а Москва встретила его сильной ратью. На Угре и стали друг против друга Ахмат и Иван III – оба в нерешимости начать прямой бой. Иван III велел готовить столицу к осаде, отправил свою жену Софью из Москвы на север и сам приезжал с Угры к Москве, боясь как татар, так и своих родных братьев (это прекрасно показано в статье А. Е. Преснякова "Иван III на Угре"). Они были с ним в ссоре и внушали ему подозрение в том, что изменят в решительную минуту. Осмотрительность Ивана и медлительность его показались народу трусостью, и простые люди, готовясь в Москве к осаде, открыто негодовали на Ивана. Духовный отец великого князя, архиепископ ростовский Вассиан, и словом и письменным "посланием", увещевал Ивана не быть "бегуном", а храбро стать против врага. Однако Иван так и не решился напасть на татар. В свою очередь и Ахмат, простояв на Угре с лета до ноября месяца, дождался снегов и морозов и должен был уйти домой. Сам он скоро был убит в усобице, а его сыновья погибли в борьбе с Крымской Ордой, и самая Золотая Орда окончательно распалась (1502). Так окончилось для Москвы "татарское иго", спадавшее постепенно и в последнюю свою пору бывшее номинальным. Но не окончились для Руси беды от татарp. Как крымцы, так и казанцы, и нагаи, и все мелкие кочевые татарские орды, близкие к русским границам и "украйнам", постоянно нападали на эти украйны, жгли, разоряли жилища и имущество, уводили с собой людей и скот. С этим постоянным татарским разбоем русским людям пришлось бороться еще около трех столетий.

Отношения Ивана III к Литве при великом князе Казимире Ягайловиче не были мирными. Не желая усиления Москвы, Литва стремилась поддерживать против Москвы Великий Новгород и Тверь, поднимала на Ивана III татар. Но у Казимира не было достаточно сил, чтобы вести с Москвой открытую войну. После Витовта внутренни alt=е осложнения в Литве ослабили ее. Усиление польского влияния и католической пропаганды создало в Литве много недовольных князей; они, как мы знаем, уходили в московское подданство со своими вотчинами. Это еще более умаляло литовские силы и делало для Литвы очень рискован (т. I); ным открытое столкновение с Москвой. Однако оно стало неизбежным по смерти Казимира (1492), когда Литва избрала себе великого князя особо от Польши. В то время как королем Польши стал сын Казимира Ян Альбрехт, в Литве вокняжился его брат Александр Казимирович. Воспользовавшись этим разделением, Иван III начал войну против Александра и добился того, что Литва формально уступила ему земли князей, перешедших в Москву (вяземских, новосильских, одоевских, воротынских, белевских), и кроме того, признала за ним титул "государя всея Руси". Заключение мира было закреплено тем, что Иван III выдал свою дочь Елену замуж за Александра Казимировича. Александр был сам католик, но обещал не принуждать к католичеству своей православной супруги. Однако ему трудно было сдержать это обещание из-за внушений своих католических советников. Судьба великой княгини Елены Ивановны была очень печальна, и ее отец напрасно требовал от Александра лучшего с ней обращения. С другой стороны, и Александр обижался на московского великого князя. К Ивану III на службу продолжали проситься православные князья из Литвы, объясняя свое нежелание оставаться под властью Литвы гонением на их веру. Так, Иван III принял к себе князя бельского и князей новгород-северского и черниговского с громадными вотчинами по Днепру и Десне. Война между Москвой и Литвой стала неизбежна. Она шла с 1500 по 1503 г., причем сторону Литвы принял Ливонский орден, а сторону Москвы – крымский хан. Окончилось дело перемирием, по которому Иван III удержал за собой все приобретенные им княжества. Было очевидно, что Москва в ту минуту была сильнее Литвы, точно так же как она была сильнее и ордена. Орден, несмотря на отдельные военные удачи, заключил с Москвой также не особенно почетное перемирие. До Ивана III, под напором с запада, Московское княжество уступало и проигрывало; теперь московский великий князь сам начинает наступать на своих соседей и, увеличивая с запада свои владения, открыто высказывает притязание на присоединение к Москве всех вообще русских земель.

Воюя со своими западными соседями, Иван III искал дружбы и союзов в Европе. Москва при нем вступила в дипломатические сношения с Данией, с императором, с Венгрией, с Венецией, с Турцией. Окрепшее русское государство входило понемногу в круг европейских международных отношений и начинало свое общение с культурными странами Запада.

С. Ф. Платонов. Полный курс лекций по русской истории

Объединение России при Иване III и Василии III

Таковы новые явления, которые замечаются в территориальном собирании Руси Москвой с половины XV в. Сами местные общества начинают открыто обращаться к Москве, увлекая за собой и свои правительства или увлекаемые ими. Благодаря этому тяготению московское собирание Руси получило иной характер и ускоренный ход. Теперь оно перестало быть делом захвата или частного соглашения, а сделалось национально-религиозным движением. Достаточно короткого перечня территориальных приобретений, сделанных Москвой при Иване III и его сыне Василии III, чтобы видеть, как ускорилось это политическое объединение Руси.

С половины XV в. и вольные города со своими областями, и княжества быстро входят в состав московской территории. В 1463 г. все князья ярославские, великий с удельными, били Ивану III челом о принятии их на московскую службу и отказались от своей самостоятельности. В 1470-х годах покорен был Новгород Великий с его обширной областью в Северной Руси. В 1472 г. приведена была под руку московского государя Пермская земля, в части которой (по р. Вычегде) начало русской колонизации положено было еще в XIV в., во времена св. Стефана Пермского. В1474 г. князья ростовские продали Москве остававшуюся за ними половину Ростовского княжества; другая половина еще раньше была приобретена Москвой. Эта сделка сопровождалась вступлением князей ростовских в состав московского боярства. В 1485 г. без боя присягнула Ивану III осажденная им Тверь. В 1489 г. окончательно покорена Вятка. В 1490-х годах князья Вяземские и целый ряд мелких князей черниговской линии - Одоевские, Новосильские, Воротынские, Мезецкие, а также сейчас упомянутые сыновья московских беглецов, князья черниговский и северский, все со своими владениями, захватывавшими восточную полосу Смоленской и большую часть Черниговской и Северской земель, признали над собой, как уже сказано было, верховную власть московского государя. В княжение Иванова преемника [Василия III] присоединены были к Москве в 1510 г. Псков с его областью, в 1514 г. - Смоленское княжество, захваченное Литвой в начале XV в., в 1517 г. - княжество Рязанское; наконец, в 1517 - 1523 гг. княжества Черниговское и Северское включены были в число непосредственных владений Москвы, когда северский Шемячич выгнал своего черниговского соседа и товарища по изгнанию из его владений, а потом и сам попал в московскую тюрьму. Мы не будем перечислять территориальных приобретений, сделанных Москвой в царствование Ивана IV за пределами тогдашней Великороссии, по Средней и Нижней Волге и в степях по Дону и его притокам. Довольно того, что было приобретено отцом и дедом царя [Василием III и Иваном III], чтобы видеть, насколько расширилась территория Московского княжества.

Не считая шатких, неукрепленных зауральских владений в Югре и земле вогуличей, Москва владела от Печоры и гор Северного Урала до устьев Невы и Наровы и от Васильсурска на Волге до Любеча на Днепре. При восшествии Ивана III на великокняжеский стол московская территория едва ли заключала в себе более 15 тысяч квадратных миль. Приобретения Ивана III и его сына [Василия III] увеличили эту территорию по меньшей мере тысяч на 40 квадратных миль.

Иван III и Софья Палеолог

Иван III был женат два раза. Первая жена его была сестра его соседа, великого князя тверского, Марья Борисовна. По смерти ее (1467 г.) Иван III стал искать другой жены, подальше и поважнее. Тогда в Риме проживала сирота племянница последнего византийского императора Софья Фоминична Палеолог. Несмотря на то, что греки со времени флорентийской унии сильно уронили себя в русских православных глазах, несмотря на то что Софья жила так близко к ненавистному папе, в таком подозрительном церковном обществе, Иван III, одолев в себе религиозную брезгливость, выписал царевну из Италии и женился на ней в 1472 г.

Эта царевна, известная тогда в Европе своей редкой полнотой, привезла в Москву очень тонкий ум и получила здесь весьма важное значение. Бояре XVI в. приписывали ей все неприятные им нововведения, какие с того времени появились при московском дворе. Внимательный наблюдатель московской жизни барон Герберштейн, два раза приезжавший в Москву послом германского императора при Ивановом преемнике, наслушавшись боярских толков, замечает о Софье в своих записках, что это была женщина необыкновенно хитрая, имевшая большое влияние на великого князя, который по ее внушению сделал многое. Ее влиянию приписывали даже решимость Ивана III сбросить с себя татарское иго. В боярских россказнях и суждениях о царевне нелегко отделить наблюдение от подозрения или преувеличения, руководимого недоброжелательством. Софья могла внушить лишь то, чем дорожила сама и что понимали и ценили в Москве. Она могла привезти сюда предания и обычаи византийского двора, гордость своим происхождением, досаду, что идет замуж за татарского данника. В Москве ей едва ли нравилась простота обстановки и бесцеремонность отношений при дворе, где самому Ивану III приходилось выслушивать, по выражению его внука, "многие поносные и укоризненные слова" от строптивых бояр. Но в Москве и без нее не у одного Ивана III было желание изменить все эти старые порядки, столь не соответствовавшие новому положению московского государя, а Софья с привезенными ею греками, видавшими и византийские и римские виды, могла дать ценные указания, как и по каким образцам ввести желательные перемены. Ей нельзя отказать во влиянии на декоративную обстановку и закулисную жизнь московского двора, на придворные интриги и личные отношения; но на политические дела она могла действовать только внушениями, вторившими тайным или смутным помыслам самого Ивана III. Особенно понятливо могла быть воспринята мысль, что она, царевна, своим московским замужеством делает московских государей преемниками византийских императоров со всеми интересами православного Востока, какие держались за этих императоров. Потому Софья ценилась в Москве и сама себя ценила не столько как великая княгиня московская, сколько как царевна византийская. В Троицком Сергиевом монастыре хранится шелковая пелена, шитая руками этой великой княгини, которая вышила на ней и свое имя. Пелена эта вышита в 1498 г. В 26 лет замужества Софье, кажется, пора уже было забыть про свое девичество и прежнее византийское звание; однако в подписи на пелене она все еще величает себя "царевною царегородскою", а не великой княгиней московской, и это было недаром: Софья, как царевна, пользовалась в Москве правом принимать иноземные посольства.

Таким образом, брак Ивана III и Софьи получал значение политической демонстрации, которою заявляли всему свету, что царевна, как наследница павшего византийского дома, перенесла его державные права в Москву как в новый Царьград, где и разделяет их со своим супругом.

Новые титулы Ивана III

Почувствовав себя в новом положении и еще рядом с такой знатной женой, наследницей византийских императоров, Иван III нашел тесной и некрасивой прежнюю кремлевскую обстановку, в какой жили его невзыскательные предки. Вслед за царевной из Италии выписаны были мастера, которые построили Ивану III новый Успенский собор. Грановитую палату и новый каменный дворец на месте прежних деревянных хором. В то же время в Кремле при дворе стал заводиться тот сложный и строгий церемониал, который сообщал такую чопорность и натянутость придворной московской жизни. Точно так же, как у себя дома, в Кремле, среди придворных слуг своих, Иван III начал выступать более торжественной поступью и во внешних сношениях, особенно с тех пор, как само собою, без бою, при татарском же содействии, свалилось с плеч ордынское иго, тяготевшее над северо-восточной Русью два с половиной столетия (1238 - 1480). В московских правительственных, особенно дипломатических, бумагах с той поры является новый, более торжественный язык, складывается пышная терминология, незнакомая московским дьякам удельных веков.

Между прочим, для едва воспринятых политических понятий и тенденций не замедлили подыскать подходящее выражение в новых титулах, какие появляются в актах при имени московского государя. Это целая политическая программа, характеризующая не столько действительное, сколько искомое положение. В основу ее положены те же два представления, извлеченные московскими правительственными умами из совершавшихся событий, и оба этих представления - политические притязания: это мысль о московском государе как о национальном властителе всей Русской земли и мысль о нем как о политическом и церковном преемнике византийских императоров.

Много Руси оставалось за Литвой и Польшей, и, однако, в сношениях с западными дворами, не исключая и литовского, Иван III впервые отважился показать европейскому политическому миру притязательный титул государя всея Руси , прежде употреблявшийся лишь в домашнем обиходе, в актах внутреннего управления, и в договоре 1494 г. даже заставил литовское правительство формально признать этот титул.

После того как спало с Москвы татарское иго, в сношениях с неважными иностранными правителями, например с ливонским магистром, Иван III титулует себя царем всея Руси. Этот термин, как известно, есть сокращенная южнославянская и русская форма латинского слова цесарь , или по старинному написанию цьсарь, как от того же слова по другому произношению, кесарь произошло немецкое Kaiser. Титул царя в актах внутреннего управления при Иване III иногда, при Иване IV обыкновенно соединялся со сходным по значению титулом самодержца - это славянский перевод византийского императорского титула αυτοκρατωρ. Оба термина в Древней Руси значили не то, что стали значить потом, выражали понятие не о государе с неограниченной внутренней властью, а о властителе, не зависимом ни от какой сторонней внешней власти, никому не платящем дани. На тогдашнем политическом языке оба этих термина противополагались тому, что мы разумеем под словом вассал . Памятники русской письменности до татарского ига иногда и русских князей называют царями, придавая им этот титул в знак почтения, не в смысле политического термина. Царями по преимуществу Древняя Русь до половины XV в. звала византийских императоров и ханов Золотой Орды, наиболее известных ей независимых властителей, и Иван III мог принять этот титул, только перестав быть данником хана. Свержение ига устраняло политическое к тому препятствие, а брак с Софьей давал на то историческое оправдание: Иван III мог теперь считать себя единственным оставшимся в мире православным и независимым государем, какими были византийские императоры, и верховным властителем Руси, бывшей под властью ордынских ханов.

Усвоив эти новые пышные титулы, Иван III нашел, что теперь ему не пригоже называться в правительственных актах просто по-русски Иваном, государем великим князем, а начал писаться в церковной книжной форме: "Иоанн, божиею милостью государь всея Руси". К этому титулу как историческое его оправдание привешивается длинный ряд географических эпитетов, обозначавших новые пределы Московского государства: "Государь всея Руси и великий князь Владимирский, и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тверской, и Пермский, и Югорский, и Болгарский, и иных", т. е. земель. Почувствовав себя и по политическому могуществу, и по православному христианству, наконец, и по брачному родству преемником павшего дома византийских императоров, московский государь нашел и наглядное выражение своей династической связи с ними: с конца XV в. на его печатях появляется византийский герб - двуглавый орел.

В. О. Ключевский. Русская история. Полный курс лекций. Отрывки из лекций 25 и 26

«Собирателем земель русских» и Иваном Великим назвали благодарные потомки своего правителя Ивана III Васильевича. А превозносил этого государственного деятеля даже выше, чем . Он, великий князь Московский, правил страной с 1462 по 1505 годы, сумев увеличить территорию государства с 24 тысяч километров квадратных до 64 тысяч. Но главное – он, наконец, сумел избавить Русь от обязанности каждый год выплачивать Золотой Орде огромный оброк.

Родился Иван Третий в январе 1440 года. Мальчик стал старшим сыном великого Московского князя Василия II Васильевича и Марии Ярославны, внучки князя Владимира Храброго. Когда Ивану было 5 лет, отец попал в плен к татарам. В Московском княжестве немедленно был поставлен на престол старший из рода потомков – князь . Для своего освобождения Василий II вынужден был пообещать татарам выкуп, после чего князя отпустили на свободу. Прибыв в Москву, отец Ивана вновь занял престол, а Шемяка отправился в Углич.

Многие современники оказались недовольны действиями князя, который только ухудшил положение народа, увеличив дань для Орды. Дмитрий Юрьевич стал организатором заговора против великого князя, вместе с соратниками взял Василия II в плен и ослепил его. Приближенные Василия II и его дети сумели скрыться в Муроме. Но вскоре освобожденный князь, к тому времени получивший прозвище Темный из-за слепоты, отправился в Тверь. Там он заручился поддержкой великого князя Бориса Тверского, обручив шестилетнего Ивана с его дочерью Марией Борисовной.

Вскоре Василию удалось восстановить власть в Москве, а после смерти Шемяки междоусобицы окончательно прекратились. Обвенчавшись в 1452 году с невестой, Иван стал соправителем отца. В его подчинении оказался город Переславль-Залесский, а в 15 лет Иван уже совершил первый поход против татар. К 20-ти годам молодой князь возглавил войско Московского княжества.

В 22 года Ивану пришлось взяться за правление самостоятельно: Василий II преставился.

Правление

После смерти отца Иван Третий унаследовал самый большой и значимый удел, в который входили часть Москвы и самые крупные города: Коломна, Владимир, Переяславль, Кострома, Устюг, Суздаль, Нижний Новгород. Братьям Ивана Андрею Большому, Андрею Меньшому и Борису попали в управление Углич, Вологда и Волоколамск.

Иван III, как и завещал отец, продолжил политику собирательства. Он консолидировал государство Российское всеми возможными средствами: где дипломатией и уговорами, а где и силой. В 1463 году Иван III сумел присоединить Ярославское княжество, в 1474-ом государство увеличилось за счет земель Ростовских.

Но это было только началом. Русь продолжала шириться, обрастая огромными просторами Новгородских земель. Потом на милость победителя сдалась Тверь, а за ней постепенно перешли во владение Ивана Великого Вятка и Псков.

Великий князь сумел победить в двух войнах с Литвой, взяв во владение немалую часть Смоленского и Черниговского княжеств. Дань Ивану III платил Ливонский орден.

Значимым событием во время княжения Ивана III стало присоединение Новгорода. Великое Московское княжество пыталось присоединить Новгород еще со времен Ивана Калиты, но удавалось только обложить город данью. Новгородцы стремились сохранить независимость от Москвы и даже искали поддержки у Литовского княжества. От конечного шага их удерживало только то, что православие в этом случае подвергалось опасности.

Однако с водворением литовского ставленника, князя Михаила Олельковича, в 1470 году Новгород подписал договор с королем Каземиром. Узнав об этом, Иван III отправил в северный город послов, а после неподчинения через год начал войну. Во время Шелонской битвы новгородцы были разбиты, но от Литвы никакой помощи не последовало. В результате переговоров Новгород был объявлен вотчиной московского князя.

Спустя шесть лет Иван III предпринял еще один поход на Новгород, после того как бояре города отказались признавать его государем. Два года великий князь вел изнурительную для новгородцев осаду, в конечном счете окончательно подчинив себе город. В 1480 году началось переселение новгородцев в земли Московского княжества, а московских бояр и купцов – в Новгород.

Но главное – с 1480 года великий князь Московский прекратил платить дань ордынцам. Русь, наконец, вздохнула от 250-летнего ига. Примечательно, что добиться освобождения удалось без кровопролития. Целое лето войска Ивана Великого и хана Ахмата простояли друг против друга. Их разделяла только река Угра (знаменитое стояние на Угре). Но битва так и не состоялась – ордынцы ушли ни с чем. В игре нервов победило войско русского князя.

А еще во время правления Ивана III появился нынешний Московский Кремль, возведенный из кирпича на месте старой деревянной постройки. Был написан и принят свод государственных законов – Судебник, сцементировавший молодую державу. Также появились зачатки дипломатии и передовая для своего времени поместная землевладельческая система. Начало формироваться крепостное право. Крестьяне, которые раньше переходили от одного хозяина к другому свободно, теперь были ограничены сроком Юрьева дня. На переход крестьянам выделялось определенное время года – неделя до и после осеннего праздника .

Благодаря Ивану Третьему Великое княжество Московское превратилось в крепкое государство, о котором узнали в Европе. А сам Иван Великий оказался первым российским правителем, назвавшимся «государем всея Руси». Историки утверждают, что нынешняя Россия в своей основе имеет тот фундамент, который своей деятельностью заложил именно Иван III Васильевич. Даже двуглавый орел – и тот перекочевал на герб державы после правления Великого князя Московского. Еще одним заимствованным у Византии символом Московского княжества стало изображение Георгия Победоносца, поражающего змия копьем.

Утверждают, что доктрина «Москва – Третий Рим» взяла начало во времена правления Ивана Васильевича. Что и неудивительно, ведь при нем размеры государства увеличились почти в 3 раза.

Личная жизнь Ивана III

Первой супругой Ивана Великого была княжна Тверская Мария. Но она умерла, родив мужу единственного сына .

Личная жизнь Ивана III изменилась спустя 3 года после смерти жены. Брак на просвещенной греческой принцессе, племяннице и крестнице последнего императора Византии Зое Палеолог, оказался судьбоносным как для самого государя, так и для всей Руси. Крещенная в православии привнесла в архаичную жизнь государства много нового и полезного.

При дворе появился этикет. Софья Фоминична Палеолог настояла на перестройке столицы, «выписав» из Европы знаменитых римских зодчих. Но главное, что именно она упросила мужа решиться на отказ платить дань Золотой Орде, ведь бояре чрезвычайно боялись такого радикального шага. Поддержанный верной супругой, государь разорвал очередную ханскую грамоту, которую ему принесли татарские послы.

Наверное, Иван и Софья действительно любили друг друга. Муж прислушивался к мудрым советам своей просвещенной жены, хотя это не нравилось его боярам, ранее имевшим безраздельное влияние на князя. В этом браке, ставшем первым династическим, появилось многочисленное потомство – 5 сыновей и 4 дочери. К одному из сыновей, перешла государственная власть.

Смерть Ивана III

Иван III пережил свою любимую жену только на 2 года. Его не стало 27 октября 1505 года. Великого князя похоронили в Архангельском соборе.

Позже, в 1929 году, в подвальную палату этого храма были перенесены мощи обеих жен Ивана Великого – Марии Борисовны и Софии Палеолог.

Память

Память об Иване III увековечена в ряде скульптурных монументов, которые находятся в Калуге, Нарьян-Маре, в Москве, в Великом Новгороде на памятнике «Тысячелетие России». Биографии великого князя посвящены несколько документальных фильмов, в том числе и из серии «Правители Руси». История любви Ивана Васильевича и Софьи Палеолог легла в основу сюжета российского сериала Алексея Андрианова , где главные роли сыграли и .

Досье: отец, Иван III Васильевич

Иван Васильевич, будущий великий князь и государь всея Руси, родился 22 января 1440 года, в самый разгар войны за великое княжение между его отцом Василием II Васильевичем Московским и сыном Юрия Дмитриевича Звенигородского (ум. 1434) Дмитрием Шемякой. Как раз в том же 1440 году скончался брат Шемяки - Дмитрий Красный, и претендентов на власть осталось всего двое.

Через несколько лет, в 1446 году, отец Ивана Василий II будет схвачен своим врагом, ослеплен, после чего получит прозвище Темный. Однако он не смирится с поражением и начнет создавать антишемякинскую коалицию. И хотя мальчик рос в княжеском тереме, вдали от этих потрясений и передряг, кто знает, как он улавливал тревоги и страхи взрослых, как осмыслял случайно услышанные разговоры и как переживал ослепление отца?

В 1447 году семилетний Иван Васильевич впервые почувствует себя пешкой в большой политической игре: в этом году его обручили с дочерью тверского князя Марией Борисовной, тем самым заручившись если не поддержкой, то по крайней мере нейтралитетом могучей Твери. Свадьба состоится позже, в 1452 году, когда жениху исполнится 12 лет (невеста была еще младше).

В этом отношении судьбы Софьи и будущего Ивана III были немного схожи: оба с младых лет узнали, что представители императорского и великокняжеского родов - не хозяева своей жизни и их судьбы - не более чем разменная монета в планах сильных мира сего. Может быть, поэтому оба потом с такой силой и стремились стать этими самыми «сильными мира сего», творцами своего будущего?

Ранний брак не пошел на пользу Марии Тверской. В 1467 году она умерла. От нее остался всего один сын, Иван, родившийся 15 февраля 1458 года. Именно Иван Молодой считался наследником престола и опорой Ивана III. Его мы видим рядом с государем во многих политических акциях начиная с конца 1470-х годов.

В последующих строках вряд ли возможно описать все деяния Ивана III, взошедшего на московский престол 28 марта 1462 года. Об этом написаны многие тома. Но эскизно сказать о них все-таки надо, чтобы стала более понятной та историческая атмосфера, в которой подрастал будущий Василий III. По завещанию Василия II Иван III получил больше половины территории страны, в том числе такие крупные центры, как Москву, Владимир, Нижний Новгород, Суздаль и др. Остальные владения были распределены между четырьмя его братьями: Юрием, Андреем Большим, Борисом и Андреем Меньшим. Таким образом, борец за централизацию государства - Василий II Темный - своей последней волей фактически возродил удельную систему.

В этом Иван III видел угрозу новой междоусобной войны. Поэтому он принял решение покорить как можно больше княжеств и земель Руси своей власти. Первоначально механизм собирания территорий представлял собой поглощение более сильным Московским княжеством более слабых. То есть Иван III как бы строил свою огромную личную вотчину. Однако изменения политического строя, сопровождавшие этот процесс, оказались столь серьезными, что в их ходе возникло принципиально новое образование - единое Русское государство.

Масштаб и скорость собирания земель впечатляют. Около 1464 года было присоединено Ярославское княжество, в 1471–1478 годах - Великий Новгород, в 1472-м - Пермь, в 1474-м - Ростов, в 1485-м - Тверь, в 1489-м - Вятка, в 1500-м - Югорская земля (район Печоры - Урала, населенный ханты, манси, ненцами и самоедами). В 1503 году, после победы в русско-литовской войне, к России отошли Северские земли. Всего во время правления Ивана III подвластная ему территория выросла более чем в шесть раз (с 430 тысяч квадратных километров до 2800 тысяч).

Необходимо обратить внимание на две особенности процесса объединения русских земель под властью Москвы. Во-первых, он был в значительной степени насильственным. Очереди из земель, желающих добровольно войти в состав государства всея Руси, не наблюдалось. Политика центра была жесткой, недаром о московской династии Калитичей Рогожский летописец применительно к более ранним событиям XIV века писал: московские князья, «…надеясь на свою великую силу, князей русских начали приводить в свою волю, а которые не повиновались их воле, на тех начали посягать злобою».

Но эта злоба в большинстве случаев касалась элит. От присоединения к Москве страдали местные княжеские роды и связанная с ними региональная служилая аристократия, которой надо было искать свое место уже в новой, общерусской иерархии. Во избежание сопротивления Москва широко практиковала «вывод», то есть принудительное переселение представителей местной элиты с семьями на другое место. Тем самым разрушались корпоративные и служилые связи и аристократия становилась неопасна.

Рядовое же население - крестьян, посадских людей и мелкий служилый люд - эти перемены в большинстве случаев затрагивали мало (если они не попадали под карательные акции устрашения, которых, впрочем, было немного). Менялись сборщики податей и военные командиры, но жизнь и занятия оставались прежними. Поэтому объединительная политика Москвы не встречала серьезного сопротивления: локальные элиты не смогли поднять свое население на борьбу с «агрессией».

На этом фоне резко выделяется только одна акция, сопровождавшаяся серьезным конфликтом с населением, - присоединение Великого Новгорода (1471–1478). Здесь ярко проявилась вторая особенность объединительного процесса. Ее можно охарактеризовать как трагедию непонимания. Историческая правда - создание единой Руси, сильного государства, способного защитить свободу русского народа перед лицом любых врагов, - была за Москвой. Но кирпичами в величественное здание «Всея Руси» должны были лечь региональные культуры, земли, народы с их свободами. И там, где политическое сознание населения было более развито, - как, например, в Новгородской республике с ее вечевыми традициями, - «к Москве не хотели», не понимали, зачем надо поступаться своим частным, новгородским, во имя торжества целого - но чужого, московского.

Взаимоотношения Москвы и Новгорода в XV веке с каждым годом становятся все более непримиримыми. Показательна летописная оценка похода 1456 года великого князя Василия II на Новгород. Воеводы великого князя Московского, оказавшиеся перед лицом превосходящих сил новгородцев, говорят себе: «…помрем с ними за правду своего государя, а за их измену ». То есть противопоставляются понятия «правды» (она за Москвой) и «измены» интересам Москвы (ее совершают новгородцы).

Понятно, что в городе на Волхове на ситуацию смотрели диаметрально противоположно, с точки зрения защиты своих прав и свобод - но в этом и заключалась трагедия непонимания, что оценки были противоположенными и непримиримыми и консенсус был возможен только путем истребления или по крайней мере покорения одной из сторон. Московский летописец, описывая поражение Новгорода, изображает его жителей сокрушающимися о том, что они наказаны «за свою измену к великому князю». То есть новгородские свободолюбивые мотивы в Москве просто не рассматривались и не воспринимались: какая там борьба за свободу? - это дьявол их попутал, и только поражение заставило протрезветь и раскаяться.

Показательны оценки и подбор фактов, которые приводятся о событиях 1471 года в московской летописи. Сторонников новгородской независимости московский летописец называет «…наученными дьяволом изменниками, прельстителями хуже бесов». Он обращает внимание на приезд в Новгород литовского князя Михаила Олельковича, сына киевского князя Александра Владимировича, потомка знаменитого Ольгерда, - вот он, несомненный признак готовящейся измены! Столкновения в ноябре 1470 года на новгородском вече «промосковской» и «пролитовской» «партий» летописец изображает как торжество коварства предателей: победили «литовцы», нанявшие специальных людей, в давке коловших своих противников шилами - «шильников». Люди в давке кричали от боли, а другие думали, что они криком голосуют за нужные предателям решения.

6 июня 1471 года начался поход московских войск под командованием Д. Д. Холмского и Ф. Д. Хромого против мятежного Новгорода. Вскоре выступили еще две группировки - под началом Стриги-Оболенского и самого Ивана III. Против Новгорода двинулись и силы Тверского княжества. Была взята и сожжена Русса, разгромлена судовая рать новгородцев на озере Ильмень. Пленным новгородцам воеводы велели «носы, уши и губы резати».

Данный жестокий акт, если он в самом деле имел место, показывает, в каком смысловом контексте оценивали москвичи поведение новгородцев. В Библии сказано: «Так говорит Господь Бог: вот, Я возбужу против тебя любовников твоих, от которых отвратилась душа твоя, и приведу их против тебя со всех сторон… красивых юношей, областеначальников и градоправителей, сановных и именитых, всех искусных наездников. И придут на тебя с оружием, с конями и колесницами и с множеством народа, и обступят тебя кругом в латах, со щитами и в шлемах, и отдам им тебя на суд, и будут судить тебя своим судом. И обращу ревность Мою против тебя, и поступят с тобою яростно: отрежут у тебя нос и уши, а остальное твое от меча падет ; возьмут сыновей твоих и дочерей твоих, а остальное твое огнем будет пожрано; и снимут с тебя одежды твои, возьмут наряды твои. И положу конец распутству твоему и блужению твоему… Ибо так говорит Господь Бог: вот, Я предаю тебя в руки тех, которых ты возненавидела, в руки тех, от которых отвратилась душа твоя. И поступят с тобою жестоко, и возьмут у тебя все, нажитое трудами… Это будет сделано с тобою за блудодейство твое с народами, которых идолами ты осквернила себя» (Иез. 23:22–30 ).

Пророк Иезекиль говорил здесь о Иерусалиме, который за свои грехи, прежде всего грех неверности Богу, был низвергнут и подвергся нашествию иноплеменных. То есть в глазах Москвы Новгород был «изменником веры», который просто обязан за свой грех, за осквернение контактами с католической Литвой чистоты православия быть подверженным позорному насилию и разграблению. Москвичи, совершая на берегах реки Шелони страшный обряд и отрезая новгородцам носы и уши, чувствовали себя исполнителями Божьего суда. О том, что чувствовали и думали новгородцы, мы не знаем, но вряд ли они ощущали себя и свой город библейской блудницей, заслуживавшей Небесной кары… Московский летописец далее пишет, что в знак презрения к изменникам москвичи не брали себе их доспехи, как того требовала средневековая традиция, а метали оскверненное оружие в воду. Новгородцы, вышедшие на берега Шелони отстаивать свою вольность, воспринимались как носители грязи, греха.

Трагедия непонимания - иными словами трудно это назвать. И такими трагедиями эпоха отца Василия, Ивана III, была пропитана. Наверное, иначе было невозможно - великие государства всегда строятся железом и кровью. Государство всея Руси Ивана III - еще сравнительно мягкий вариант по сравнению с кровавыми сценариями объединения Англии в Войну Алой и Белой розы или Бургундскими войнами во Франции {1} . Но новгородцам (да и другим) от этого было не легче.

Территориальный рост сопровождался созданием общерусского аппарата управления, общерусского Судебника (1497), государственной символики (двуглавый орел, первое упоминание - 1497 год). Успешной была и внешняя политика: Россия в 1480 году свергла татарское иго, выиграла две войны с Литвой (1487–1494 и 1500–1503), одну войну с Ливонским орденом (1500–1503). В 1487 году под протекторат России попала Казань. Именно при Иване III налаживаются постоянные дипломатические отношения России как единого суверенного государства с европейскими державами: в 1491 году - со Священной Римской империей, в 1493-м - с Данией, в 1496-м - с Турцией и т. д.

Причем великий князь использовал как политический инструмент и династические браки: в 1483 году Иван Молодой женился на Елене Волошанке, дочери молдавского господаря Стефана. Тем самым между Россией и Молдавией был заключен политический союз, к которому примкнула Венгрия. То есть Иван III вышел на международную арену как создатель и участник европейских военно-политических коалиций.

Каковы были черты характера, особенности личности этого человека? Среди главных я бы назвал ум и способность быстро принимать решения, ориентируясь по ситуации. Иван III вовсе не был храбрецом - по некоторым источникам, в 1480 году при известии о приближении татарского войска хана Ахмата он хотел бежать из Москвы, но бояре, горожане и церковь доходчиво объяснили ему, что сражаться придется, пути назад уже нет. Иван III осознал, что позволить себе струсить будет куда хуже, чем рискнуть и выступить против татар с оружием в руках - в 1480 году у бежавшего от врага московского князя просто не было бы будущего. Иван III смог это понять, превозмочь свой страх, отринуть лукавые советы «сребролюбцев», шептавших князю, что татар невозможно победить, - выступил и победил. Данный эпизод очень четко характеризует Ивана Васильевича и дает ответ на вопрос, почему же он смог стать «государем всея Руси». Потому что в критических ситуациях был способен быстро принять верное решение и поступиться личными чувствами и эмоциями во имя общегосударственных задач.

Политиком Иван III был весьма жестким - недаром прозвище «Грозный» впервые зафиксировано как относящееся именно к этому правителю. Он мог проявлять твердость характера и даже злопамятность (так и не простил митрополита Филиппа за его неприязнь к Софье Палеолог). Отличался широким кругозором, проницательностью и дальновидностью, гордостью и в то же время гибкостью. Однако не был чужд и эмоциям - в конце жизни заработал инсульт из-за припадка гнева в ходе обсуждения с монахами пустячного земельного спора. Болезнь он воспринял как знак свыше, стал каяться в грехах, прощать опальных (чем осложнил политическую ситуацию в стране и вызвал немалую досаду сына, великого князя Василия III).

Мы не знаем подробностей семейной жизни Ивана III. Ясно лишь, что она была непростой и в очень значительной мере подчинялась принципу политической целесообразности. Жертвой этого принципа сначала стали братья Ивана III, чьи удельные права и земельные владения были сильно урезаны. В 1486 году братья официально признали Ивана III своим господином и государем всея Руси. Это им помогло мало: в 1491 году был арестован Андрей Большой, через два года скончавшийся в тюрьме в оковах. Не безоблачными были и отношения с Софьей Палеолог: известен случай, когда великий князь наложил на нее опалу, а приближенных к ней «баб» приказал утопить в Москве-реке (подробнее об этом речь пойдет ниже). Но самой большой проблемой в конце жизни, когда отношения с братьями были более-менее урегулированы (в основном в результате смерти последних), для Ивана III стала следующая: что же делать с собственными детьми?

После смерти Василия II Тёмного в 1462 году на московский престол взошёл его второй сын Иван III (1440-1505). Новый великий князь московский получил завидное наследие от отца. Все русские князья фактически находились в его полной воле. Утихли междоусобные войны, а угроза со стороны Золотой Орды исчезла. Всё это было заслугой Василия Тёмного, но сын оказался ничуть не хуже своего отца.

Тут надо сделать небольшое отступление и сказать, что у хана Золотой Орды Улуг-Мухаммеда было трое сыновей – Касим, Якуб и Махмутек. Последний, желая обрести независимость, убил отца, захватил Казань и создал Казанское ханство, отделившееся от Орды.

Касим приходился другом Василию Тёмному . Он сделал немало для того, чтобы великий князь возвратился на московский престол в 1447 году. За такую услугу Василий выделил Касиму в пожизненное владение город на Оке, который стал называться Касимовом. Именно Касим взялся отомстить за смерть отца и стал главным врагом Махмутека.

От Золотой Орды отделилось и Крымское ханство, и когда-то могучий Джучиев Улус стал включать в себя лишь территорию, прилегающую к Сараю. Таким образом, Золотая Орда перестала представлять серьёзную угрозу для Руси. Однако Москва не могла игнорировать татарские междоусобные войны, так как велись они возле русской границы и напрямую затрагивали интересы Великого княжества московского.

В борьбе между Касимом и Махмутеком Великий князь московский Ивана III принял самое что ни на есть деятельное участие. В 1467 году в Казанском ханстве возник заговор. Некоторые мурзы, недовольные правлением Ибрагима (сын Махмутека), предложили Касиму занять казанский трон. Касим, при поддержке русского войска, двинулся на Казань, но успеха достигнуть не смог.

Через два года, уже после смерти Касима, состоялся второй поход касимовцев и русских на Казань. В этот раз Ибрагим заключил мир на условиях, предложенных Иваном III. Таким образом, Казань перестала представлять угрозу, и великий московский князь смог продолжить политику отца в отношении Великого Новгорода.

Присоединение Новгорода

В Новгороде в то время существовало 2 партии: пролитовская и промосковская. В первую входили бояре во главе с Борецкими. Вторая партия состояла из простых людей. Но бояре имели власть и право принимать политические решения. Поэтому в 1471 году Великий Новгород заключил союз с великим князем Литовским и польским королём Казимиром Ягеллоном. Тот направил в город своего наместника и пообещал защиту от Москвы.

Помимо этого, в антимосковскую коалицию вошла Золотая Орда, которой в то время правил хан Ахмат. То есть создался военный союз против Руси, и Иван III тоже начал искать союзников. Свой взор он обратил на Крымское ханство, во главе которого стоял хан Менгли-Гирей. В 1473 году Москва заключила договор с крымскими татарами. Те пообещали воевать с литовцами, ожидая от москвичей помощи в борьбе с Ахматом.

Войну против враждебной коалиции великий князь московский Иван III начал с похода на Великий Новгород в июне 1471 года. Это было не случайно, так как в русских землях было сильно возмущение союзом Новгорода с Золотой Ордой и литовцами. Простые люди смотрели на такой союз как на измену общерусскому делу и сравнивали поход московского князя с походом Дмитрия Донского на Мамая.

При общенародной поддержке москвичи двинули в северные земли мощную рать, а возглавил её князь Даниил Холмский. Вместе с русским войском шли и татары во главе с касимовским царевичем Данияром. Решающее сражение произошло на реке Шелони 14 июля 1471 года. Новгородским ополчением командовал Дмитрий Борецкий. Его воины были хорошо вооружены, но имели малый военный опыт. Новгородцы также ждали помощи от литовцев, но те так и не появились.

Как результат, новгородское ополчение было разгромлено, а итоги битвы на Шелони оказались для Великого Новгорода печальными. Он полностью отказался от долговременных планов союза с Литвой и заплатил Москве денежную контрибуцию, которая составила более 15 тыс. рублей. Всё это было обговорено в мирном договоре – Коростынском мире, который был заключён 11 августа 1471 года.

Воины Ивана III

Однако Иван III, будучи умным политиком, понимал, что достигнутых успехов явно недостаточно. В Новгороде существовала сильная литовская партия, а сама Литва была в союзе с Золотой Ордой. Поэтому беспрекословное выполнение Новгородом обязательств вызывало сомнения. Московский же князь стремился к полному подчинению Новгорода и низвержению Золотой Орды.

В 1478 году великий московский князь предъявил Новгороду новые требования и выступил во второй поход. Теперь новгородцам ставились жёсткие условия: Вечу не быть, посаднику не быть и беспрекословно подчиняться Москве. В этот раз сопротивление Новгорода было непродолжительным. Вечевая республика подчинилась воле великого князя и приняла все его требования. Символ новгородской вольности вечевой колокол сняли и увезли в Москву, а знатные семейства отправили в другие области как служилых людей.

Так закончилась история последнего независимого княжества Древней Руси. Оно было включено в Великое княжество московское и полностью утратило свою самостоятельность. Вместе с ней исчезли стереотипы поведения вечевой Руси, то есть на новгородской демократии был поставлен большой жирный крест, а люди сохранили лишь память о былых вольностях.

Противостояние Твери

Не всё шло гладко с объединением русских земель под началом Москвы. В 1484 году тверской князь Михаил Борисович заключил договор с Казимиром – великим князем литовским. Такой поступок в Москве посчитали предательством и ударом в спину. Иван III объявил Твери войну. Тверской князь надеялся на помощь литовцев, но те не пришли, и Михаил Борисович был вынужден просить мира.

А тем временем тверские бояре начали целыми семействами покидать своего князя и бить челом великому московскому князю, прося принять их на службу. Михаил же, лишаясь поддержки своего ближайшего окружения, вновь начал просить помощи у Казимира, и такая политика погубила его окончательно. Москва объявила его изменником. К Твери было направлено войско и осадило город. Преданный всеми Михаил бежал в Литву, и противостояние Твери на этом закончилось.

Противостояние Золотой Орды

Сразу надо сказать, что в описываемый период Золотой Орды, как таковой, уже не было. От неё отделились Крымское, Казанское ханство, Ногайская орда и др. Поэтому территорию с центром в Сараево стали назвать Большой Ордой. В то же время сами ордынские ханы считали себя властителями именно Золотой Орды, не желая понимать, что от былого величия остались только жалкие остатки.

Особенно ордынцы негативно относились к набирающей мощь Руси, которая отказалась платить дань в 1473 году. Летом 1480 года хан Золотой Орды Ахмат подошёл со своим войском к пограничной реке Угре (северный приток Оки) и стал лагерем, ожидая помощи от своего литовского союзника Казимира.

Однако Иван III, будучи опытным и дальновидным политиком, предвидел военное противостояние с Золотой Ордой. Поэтому он задействовал крымского хана Менгли-Гирея. Тот двинул своё войско к Литве, и Казимир вынужден был оборонять свои земли от татар. В результате этого Ахмат оказался без союзника, а к другому берегу Угры подошла русская рать. Однако оба войска не решились начать сражение. Стояние на Угре продолжалось до глубокой осени.

На исход конфликта повлиял рейд сборного отряда, состоящего из русских и татар. Командовали им воевода Ноздреватый и царевич Нур-Даулет-Гирей. Отряд ушёл в тыл владений хана Ахмата. Узнав об этом, золотоордынский хан отступил. После этого великий князь московский Иван III выгнал ханских послов и отказался возобновлять выплату дани.

Нетрудно понять, что стояние на Угре являлось всего лишь эпизодом в длительной борьбе Руси и Золотой Орды. И оно вовсе не знаменовало собой свержение ордынского ига. С Ордой перестал считаться ещё Василий Тёмный, а его сын только закрепил прогрессивные начинания отца, направленные на укрепление и объединение Руси. Делалось это в союзе с крымскими татарами, которые в своей внешней политике ориентировались на Москву.

Стояние на Угре русского и татарского войск

Именно этот союз стал решающим в противостоянии с Казанским ханством. Когда одна из вдов казанского царя Ибрагима вышла замуж за Менгли-Гирея, то сын Ибрагима Махмет-Ахминь предъявил свои права за казанский престол. За помощью он обратился к великому князю московскому Ивану III. Тот поддержал претендента войском, которое возглавил Даниил Холмский. Союзные военные силы осадили Казань и установили там власть московского ставленника.

Точно также в 1491 году Великое московское княжество поддержало Менгли-Гирея в его борьбе с детьми Ахмата. Тем самым было положено начало окончательному крушению Золотой Орды. Крымский хан в 1502 году достиг полной победы над последним царём Большой Орды Шихматом.

Война с Великим княжеством литовским

В 1492 году умер великий князь литовский и король польский Казимир. После этого великим князем литовским был избран его сын Александр. А вот на польский трон сел другой сын Ян-Альбрехт. В результате этого разрушилась уния Польши и Литвы. Этим решил воспользоваться великий московский князь. Пользуясь общей неразберихой, о вторгся в литовские земли.

В результате этого к Москве отошли захваченные ранее Литвой земли в верховьях Оки. А итоги этой военной компании были закреплены династическим браком между великим князем литовским Александром и дочерью Ивана III Еленой. Правда, вскоре война в северных землях вспыхнула с новой силой. Победа в ней была одержана московским войском в битве при Ведроше в 1500 году.

Земли Русского государства к концу правления Ивана III на карте

Таким образом, к началу XVI века великий князь московский Иван III получил право величать себя государём всея Руси. И основания для этого имелись. Вся территория Древней Руси, за исключением земель, захваченных Польшей, вошла в состав нового и единого Русского государства. Теперь этому новому государственному образованию предстояло шагнуть в совсем иное историческое время.

Жёны и дети Ивана III

Государь всея Руси Иван III умер 27 октября 1505 года. На престол вступил его сын от второй жены Василий III (1479-1533). Всего у государя было 2 жены: Мария Борисовна Тверская (1442-1467) и Софья Фоминична Палеолог (1455-1503). От первой жены было 2-е детей – Александра и Иван. Вторая жена родила 12 детей – 7 дочерей и 5 сыновей. Из них старший сын Василий унаследовал трон отца и вошёл в историю как Василий III. Он приходился отцом Ивану Грозному.

В жилах Софьи Палеолог текла кровь византийских императоров Палеологов. То есть эта женщина имела самое что ни на есть царское происхождение. А вот Мария Борисовна происходила из рода Рюриковичей. Помолвлена она была с будущем государём в 5-летнем возрасте, а в иной мир ушла совсем молодой. Современники характеризовали её как умную, образованную, добрую и смиренную женщину.

Софья же Палеолог была хоть и умной, но популярностью у русских людей не пользовалась. Её характеризовали как чрезмерно гордую, хитрую, коварную и мстительную. Может быть, негативные черты её характера по наследству передались будущему царю Ивану Грозному? Тут конкретного ответа нет, так как наследственность является довольно расплывчатым и неопределённым понятием.

Александр Семашко