Вскоре после чернобыльской катастрофы в 1986 году была установлена закрытая для свободного доступа зона отчуждения. О том, насколько она опасна сейчас и что происходит на территории площадью 2600 км², на пресс-конференции« Зона ЧАЭС — настоящее и будущее» рассказал Сергей Парашин, глава Общественного совета Чернобыльской АЭС и ее бывший директор.

Реальность лучше, чем кажется

В 2017 году зона отчуждения выглядит очень хорошо: ее флора и фауна возрождаются, образуют естественный заповедник. В течение 30 лет после аварии регулярно проводился мониторинг миграции радионуклидов, измерения воздуха, земли и воды. Реальность лучше, чем представляется« снаружи». Безопасность поддерживается на приемлемом уровне, зона уже практически не влияет на окружающее население.

Вероятно, в зону отчуждения люди не вернутся никогда. Во-первых, для этого нет экономических предпосылок: инфраструктура Чернобыля за 30 лет полностью разрушена. Во-вторых, часть территории покрыта следами радиоактивного плутония, а этот элемент быстро не распадается(период полураспада плутония-239 — 24 тыс. лет. — R 0 ). Использовать зону будут для снятия ЧАЭС с эксплуатации и преобразования объекта« Укрытие» в экологически безопасную систему.

Что происходит под Аркой

Согласно разработанной 20 лет назад стратегии, Арку(Новый безопасный конфаймент. — R 0 ) введут в эксплуатацию в конце 2017 года. Она будет защищать устаревшее« Укрытие» от атмосферных осадков в течение 100 лет. За этот период предполагалось провести демонтаж разрушенного« Укрытия» и полностью извлечь расплавленные массы, содержащие ядерное топливо. Это слишком затратно и связано с повышенной радиационной нагрузкой на персонал. Также по международным правилам необходимо захоранивать радиоактивные отходы в глубоких геологических формациях, а Украина при нынешней бюджетной ситуации пока к этому не готова.

Другой вариант — ничего не извлекать и навсегда все закрыть специальными сдерживающими веществами(например, глиной). Да, это отложенное решение и никто не знает, что будет через 300 лет. Но это не значит, что нынешнее поколение нужно облучать. Все это требует глубокого обоснования, нужно добиться общественного понимания этого процесса — и у нас в стране, и зарубежом.

Один на один с государственным бюджетом

В 2017 году в чернобыльской зоне заканчиваются все международные проекты. Французы завершают Арку, американцы — хранилище отработанного ядерного топлива ХОЯТ-2, и мы остаемся один на один с государственным бюджетом. Его хватает только на зарплату персоналу, потому никакого развития в зоне отчуждения он не предполагает.

Уже полтора года обсуждается проект строительства в зоне отчуждения парка солнечной электрогенерации Chornobyl Solar. Идея получила поддержку, но в практическую форму не переходит: мешает бюрократия. В любом случае, проект разрабатывают на частные инвестиции, и государство тут ни при чем.

31 год назад произошла катастрофа на Чернобыльской АЭС. Давно нет страны, в которой все случилось, а боль по-прежнему объединяет людей, пострадавших при ликвидации аварии, вынужденных покинуть города и села в зоне, которая вот уже больше 30 лет именуется зоной отчуждения.

Александр Вишневский - родом из этих мест, родился в селе Ильинцы. В 1986-м играл за футбольную команду из Припяти. 26 апреля его "Строитель" должен был проводить матч на Кубок Киевской области, но матч так и не состоялся. Сейчас Вишневский тренирует мальчишек в городе Славутич, что в нескольких километрах от Припяти.

Если в Чернобыле еще сохранилась жизнь, то Припять - город-призрак. Сюда привозят туристов, чтобы те посмотрели на осколок страны, которой больше нет. Да и осколок этот в непроходимых зарослях. Лишь задрав голову можно увидеть верхние этажи высотных домов над кронами деревьев.

Где-то в непроходимых дебрях и стадион, на котором Вишневский со своим "Строителем" должен был проводить тот матч. Где-то в зарослях запутались его родные Ильинцы, которые бывшие местные жители находят чуть ли не на ощупь. Туда 25 апреля Александр съездил, чтобы увидеть родной дом с печкой; сад, теперь совсем одичавший; поклониться могилам родных.

Маршрут знакомый. В эти дни - их тут называют поминальными - въезд в зону отчуждения свободный. Родственники приезжают к родному пепелищу (и правда - многие села без догляда сгорели), к отеческим гробам.

Только вернулся, - говорит Александр Вишневский, которого корреспондент "РГ" застал в Славутиче - еще одном городе-спутнике Чернобыльской станции, по счастью не разделившим судьбу Припяти. - Добрался без проблем. Сейчас, в поминальные дни, не нужно записываться, чтобы побывать на закрытой территории. Въезд свободный. Просто на контрольно-пропускном пункте выдают пропуск, который при выезде нужно вернуть.

- Много людей из вашего родного села приезжает туда в эти дни?

Все меньше и меньше. Приезжают уже в основном дети и внуки, а не родители. В этот раз было около 100 человек.

- А сколько народа жило в Ильинцах в 1986-м, когда случилась катастрофа?

Село было большое. Около тысячи человек. А, может, и больше.

Оставались ли в Ильинцах те, кого принято называть самоселами? То есть люди, которые отказались покидать территорию после аварии?

Оставались. Но последний местный житель умер в этом году. Да, люди жили, несмотря на то, что это зона отчуждения. До последнего времени было два человека. Но в прошлом году бабушка одна умерла. И вот в этом.

- Их продуктами обеспечивали?

Да. В зоне отчуждения люди работают - вахтовики. Они и привозили продукты. Не знаю, два раза или раз в неделю...

Больше 30 лет назад люди здесь не могли поверить, что надо покидать свои дома. Не могли смотреть, как забирают скот. Не могли представить, как это - оставить родной дом навсегда и поселиться где-то еще, но не приближаться к дому, ближе чем на 30 километров. Особенно тяжело пришлось людям старшего возраста, которые прожили здесь всю жизнь. Поэтому и возвращались многие домой, несмотря на запрет. Становились теми самыми самоселами.

От сел, что располагались по дороге к Чернобылю, кое-где остались кирпичные строения, указатели с названием населенного пункта и братские могилы солдат и офицеров, что положили жизни за эту землю в Великой Отечественной.

Нет-нет да и промелькнет в буйных зарослях у дороги белая хата с голубыми наличниками, напомнив, что и тут была жизнь.

На доме Вишневских в Ильинцах тоже были голубые наличники. Теперь они стали белесыми. А табличка с адресом вот не выцвела - дом 115 по улице Ленина. Дом хоть и хизнул, но еще держится, бодрится. Печь без хозяйского догляда постепенно разрушается, но еще довольно крепка.

Кажется, сюда бы хозяйку - и порядок вмиг бы навела, затеплила огонек, подвинула бы в знакомый закуток чугун с ароматным и наваристым борщом. Вон и ухват, как и прежде, стоит в углу...

Но мама Александра Вишневского уже несколько лет как не ходит. Приехать прибраться дома, окропив знакомо скрипнувшие под ногами половицы слезами, уже не может.

В прошлом году половина села выгорела. Не знаю, кто поджигал... А наш дом вот сохранился, - говорит Александр.

Сохранился и встречает свою новую весну без хозяев. Скоро распустится буйная зелень и вместе с тишиной поглотит старый дом.

Разве что ранний весенний гром напомнит о раскате, который всех поразил тогда, в 1986-м.

Известный международный журналист Герд Людвиг много лет снимал последствия катастрофы на Чернобыльской АЭС. В 1986 году серия ошибок на атомной электростанции привела к взрыву, в результате которого около четверти миллиона человек вынуждены были навсегда покинуть свои дома, спасаясь от радиации и радиоактивных осадков.

Людвиг по заданию National Geographic Magazine несколько раз побывал на месте аварии и в окрестных регионах в 1993 г., 2005 г. и 2011 г. и собрал документальные свидетельства того, как люди и места необратимо изменились в результате трагедии.

В 2011 г. его поездку частично профинансировал фонд Kickstarter. Сейчас Людвиг выпустил приложение для iPad, где представлены более 150 фотографий, видеороликов и интерактивных панорамных съемок. Ниже представлена небольшая выборка из работ фотографа, сделанных за годы продолжающейся трагедии.

1. 26 апреля 1986 г. операторы этого машинного зала реактора №4 на Чернобыльской атомной электростанции при проведении планового ремонта допустили ряд фатальных ошибок, которые привели к разрушению реактора и к самой серьезной аварии в истории мировой атомной энергетики. Сегодня машинный зал четвертого энергоблока по-прежнему заброшен, здесь по-прежнему очень высокий уровень радиации.

2. Рабочие в респираторах и пластиковых защитных костюмах остановились ненадолго передохнуть. Они бурят скважины для установки дополнительных свай внутри саркофага. Это опасная работа: уровень радиации здесь настолько высок, что им приходится постоянно следить за показаниями счетчиков Гейгера и дозиметров, а разрешенное время работы здесь ограничено 15-ю минутами в день.

3. В течение многих лет предпринимались отчаянные попытки укрепить крышу «Укрытия» и не дать ей обрушиться. Внутри саркофага тускло освещенные туннели ведут в мрачные помещения, заваленные проводами, кусками покореженного металла и другим мусором. Из-за обрушения стен все вокруг покрыто радиоактивной пылью. Работы по стабилизации саркофага завершены, и на сегодняшний день радиоактивные внутренности реактора ждут, когда их демонтируют.

4. Раньше, для того чтобы попасть в зону, находящуюся ниже расплавленного ядра реактора, рабочие вынуждены были преодолевать опасные лестницы, хотя чрезвычайно высокий уровень радиации позволяет находиться в этой зоне всего несколько минут. Для того чтобы ускорить спуск, был построен пологий коридор, так называемая наклонная лестница.

5. Рабочие, которые строят новое Укрытие, стоимостью около $2.2. миллиарда, получают опасные дозы радиации, находясь рядом с саркофагом. Новая конструкция в виде арки весом в 29 000 тонн, высотой 105 м и шириной в 257 м накроет существующий саркофаг и позволит демонтировать отслужившее свой срок укрытие. Для создания максимально прочной основы нового сооружения в землю на глубину в 25 м вобьют 396 огромных металлических труб.

6. С крыши гостиницы «Полесье» в центре Припяти открывается вид на злополучную Чернобыльскую атомную электростанцию. Раньше в Припяти жили 50 000 человек, сейчас это город-призрак, постепенно зарастающий сорняками.

7. Припять расположена менее чем в трех километрах от реактора. Город был построен в 1970-х гг. для ученых-атомщиков и сотрудников Чернобыльской АЭС. Когда-то население Припяти составляло почти 50 000 человек, здесь кипела жизнь. Власти не сразу известили население об аварии, эвакуация началась только спустя 36 часов после взрыва.

Заброшенная школа Припяти. Украина, 2005. Фото: Gerd Ludwig/INSTITUTE

8. Когда власти Советского Союза в конце концов объявили об эвакуации, у многих просто не было времени собраться. Советский Союз официально объявил о катастрофе только спустя три дня после взрыва, когда радиоактивное облако достигло Швеции и шведские ученые в лаборатории обнаружили радиоактивное заражение на своей обуви.

9. Спустя девятнадцать лет после катастрофы пустые школы и детские сады в Припяти – когда-то крупнейшем городе, попавшем в зону отчуждения, с населением в 50 000 человек – остаются безмолвным напоминанием о трагических событиях. Часть заброшенного школьного здания с той поры успела обрушиться.

10. В день катастрофы ничего не подозревающие дети спокойно играли в детском саду в Припяти, городе-спутнике АЭС. На следующий день их эвакуировали. Им пришлось оставить все, даже любимых кукол и игрушки.

11. Ветер гуляет в заброшенном городе. 26 апреля 1986 г. парк аттракционов готовился к первомайским праздникам. В это время, менее чем в трех километрах отсюда, взорвался 4-й реактор Чернобыльской АЭС.

12. Когда 26 апреля 1986 г. взорвался реактор Чернобыльской АЭС, в Припяти этот парк аттракционов с автодромом и колесом обозрения готовился к празднованию 1 мая. С тех пор прошло 25 лет, и полуразрушенный парк стал символом заброшенного города. Сейчас – это одна из достопримечательностей для туристов, наводнивших Припять в последнее время.

13. В 2011 г. правительство Украины официально разрешило туристические поездки в зону отчуждения. На фото: туристы бродят по заваленным мусором коридорам и пустым классам одной из школ Припяти. Пол в столовой усеян сотнями брошенных противогазов. Один из туристов привез свой собственный – не для защиты от радиации, а ради смешной фотографии.

14. Атомная катастрофа привела к радиоактивному заражению десятков тысяч квадратных километров. 150 000 человек в радиусе 30 км вынуждены были в спешке покинуть свои дома. Сейчас почти все деревянные избы в деревнях, попавших в зону отчуждения, стоят заброшенными, и природа постепенно берет верх над этими остатками цивилизации.

15. 92-х летняя Харитина Деча – одна из нескольких сотен пожилых людей, которые вернулись в свои деревни в зоне отчуждения. Ей важно умереть на своей земле, пусть даже всеми покинутой и забытой.

16. В раковине – помидоры со своего огорода пожилой пары Ивана Мартыненко (ему 77) и Гапы Семененко (ей 82). Они оба глухие. После эвакуации в числе несколько сотен пожилых людей они вернулись в свой дом. Эти люди живут в основном тем, что получается вырастить на загрязненной почве.

17. Олег Шапиро (54 г.) и Дима Богданович (13 лет) проходят лечение от рака щитовидной железы в Минской больнице. Здесь подобные операции делают ежедневно.

Олег – ликвидатор аварии на Чернобыльской АЭС, он получил очень большую дозу облучения. Для него это уже третья операция.

Димина мама уверена, что сын заболел раком из-за радиоактивных осадков, однако его доктора придерживаются более осторожной точки зрения. Официальные лица часто получают распоряжения преуменьшать опасность радиации.

18. Шестнадцатилетний Дима Пыко проходит лечение от лимфомы в Детском Онкологическом центре (Центр онкологии и гематологии) под Минском в пос. Лесное. Центр был построен при серьезной финансовой поддержки Австрии после того, как в тех регионах Белоруссии, где выпало много радиоактивных осадков после Чернобыльской катастрофы, резко увеличилось количество заболеваний детской онкологией

19. Пятилетний Игорь родился с серьезными умственными и физическими пороками. Родители отказались от него, и теперь он вместе с еще 150 детьми-инвалидами живет в специализированном детском доме.

Это лишь одно из подобных учреждений в южной Белоруссии, которые поддерживает международная благотворительная организация «Дети Чернобыля». Она была создана Эди Роше в 1991 г. для помощи детям – жертвам самой страшной атомной катастрофы в мире.

20. Веронике Чечет всего пять лет. Она болеет лейкемией и проходит лечение в Центре радиационной медицины в Киеве. Ее мама, Елена Медведева (29 лет) родилась за четыре года до Чернобыльской катастрофы под Черниговом – после взрыва на город выпало много радиоактивных осадков. По словам врачей, заболевания многих пациентов напрямую связаны с выбросом радиации в результате аварии.

21. Умственно отсталый мальчик нюхает тюльпан в одном из детских домов Белоруссии.

Считается, что в регионах, где выпали радиоактивные осадки, рождается больше детей с различными пороками развития и умственными отклонениями. Это убеждение разделяют многие – но не все – и в научном сообществе. Международные благотворительные организации, созданные после катастрофы, продолжают помогать нуждающимся в поддержке семьям и детским домам, где живут дети, пострадавшие в результате радиоактивных осадков.

22. Каждый год в годовщину аварии – 26 апреля – у Памятника пожарным проходит ночная поминальная служба в память о всех погибших в результате этой катастрофы. Два человека погибли непосредственно во время взрыва, еще 28 пожарных и сотрудников АЭС – вскоре после катастрофы, получив смертельную дозу радиации. С тех пор от рака и социальных потрясений из-за массовой эвакуации умерли еще многие тысячи человек.

Перевод с английского Ольги Антоновой

(30 оценок, среднее: 4,57 из 5)