С чего начинается Родина?

Хроники Второй Мировой Войны всегда привлекали мое внимание. На удивление подвиг Зои Космодемьянской остался мной пропущен. Проблемы в образовании и развитии, решаю на ходу, самостоятельно расширяя с возрастом кругозор.

Зоя Космодемьянская - первая женщина-герой в истории Великой Отечественной Войны. О подвиге Зои стало известно благодаря военному корреспонденту Петру Лидову, его очерк под названием “Таня” вдохновил на борьбу с фашизмом миллионы людей по всему Советскому Союзу. Прочитав о Космодемьянской, Сталин лично дал распоряжение присвоить Зое орден Героя Советского Союза посмертно.

Мне, живущему в двадцать первом веке, незнающему на пути своем ни войны, ни нужды, сложно представить себя идущим на подвиг ради государства. Трудно понять и склад ума советского человека, ощутить дух товарищества.
Я человек современный, предпочитаю идти вперед. Живу настоящим, заглядываю в будущее, но не забываю: опыт прошлых поколений важен в достижении новых вершин. Передо мной стал вопрос: “Понять суть подвига и стремление юной девушки к самопожертвованию. Откуда взялась смелость перед лицом смерти и преданность Родине?”. Разобраться мне помогла книга Любови Тимофеевны Космодемьянской “Повесть о Зое и Шуре”.

Взятая в свободном доступе, книга стала частым гостем на экране моего монитора, и пусть, я не потрудился найти печатное издание. Знаю точно, в электронных символах столько же правды, что и в печатных.

Любовь Космодемьянская начинает книгу с описания своей юности в селе Осиновые Гаи. Будучи учителем русского языка и литературы, автор пишет коротко и ясно, но не всегда по делу. Прежде, чем книга начнет набирать обороты, читателям предстоит затянутое начало, с подробным, а иногда излишним жизнеописанием главных героев. Со структурной составляющей, автор, по-моему мнению, допускает ошибку, выводя на первый план достоверность, пренебрегая динамичным построением сюжета.

Повествование ведется от лица Любови Тимофеевны - матери Героев Советского Союза Зои и Саши Космодемьянских. Как многие мамы, она помнит каждую деталь жизни своих детей, и при возможности, не устает об этом упомянуть. Книга разделена на небольшие главы для удобства чтения и восприятия. Выстроенные в хронологическом порядке, они представляют собой серии документальных историй и заметок, нежели, ядро из перипетий и изменений художественного произведения.

Зоя Космодемьянская - главная героиня повести. Со школьной скамьи она знает как себя вести и какой пример подать окружающим. Если у кого-то нет собственного мнения, Зоя знает, какие идеалы привить, а ежели, мысли другого противоречат ее ценностям - жди порицания. Лишившись отца в детстве, она осталась присматривать за матерью и братом Шурой. В семье Зоя заняла место родителя. По характеру брат и сестра противовесы: Зоя - спокойная, но бойкая девушка, взвешивает каждое решение, последнее отдаст нуждающемуся; Шура - балагур, попадающий в истории, общительный и открытый, своими руками он не только дерется с мальчишками, но и проявляет талант к рисованию.

Главное зерно раздора в характере Зои - неоспоримость собственного мнения, если что-то идет в разрез ее ценностям, она смело высказывает недовольство, не пытаясь понять противоположную точку зрения. Космодемьянская хочет быть самостоятельной, и в одиночку тянет лямку жизни, выражая привязанность только к членам семьи.

Зоя и Шура не ругаются, они защищают и поддерживают друг друга. Шура терпелив к нравоучениям сестры, понимая: она желает ему лучшего. Мама поддерживает детей, а Зоя своим жизнелюбием, не дает Любови Тимофеевне опустить руки, после потери мужа.

Зоя поразила меня своим упорством и любовью к познанию. Когда у Зои что-то не получается, она работает над собой, дабы не уступать другим и совершенствоваться. Друзей у нее мало, но общения хватает. Класс уважает Зою, для каждого она верный товарищ. Ее главное увлечение - чтение книг. В них Зоя находит свои идеальные модели поведения. Рассказ о героине русской революции Татьяне Соломахе производит на Космодемьянскую впечатление. Спустя несколько лет, их судьбы станут удивительно похожи, а о подвиге юной девушки узнают миллионы людей, далеко за пределами советского государства. А сейчас она только вступила в комсомол, дав присягу на верность стране. Она гордо показывает билет маме и Шуре. В школе Зоя помогает отстающим, а после уроков идет к безграмотным и делится знаниями с ними. Идеология товарищества работает. Человек человеку - друг, товарищ и брат.

В поисках информации о Космодемьянской, я прочитал много однотипных интернет-статей. Некоторые из них ставили под сомнение логику действий героини, называя ее душевнобольной. Материалы основывались на лечении Зои от менингита, мол, именно тогда, Космодемьянская лишилась здравого смысла. Девушка, действительно, проходила реабилитацию в одной из московских клиник, но ни документов, ни свидетельств странного поведения Зои не сохранилось.

Шумиха возле героев всегда привлекает желающих прославится. Но и их точку зрения, я не спешу отбрасывать, поскольку еще недостаточно хорошо знаю Зою. Каждый имеет право на мнение. У каждого своя история о Космодемьянских.

Во время лечения Космодемьянская успела подружиться с писателем Гайдаром, также проходящим курс выздоровления. В одной из бесед она спросила Аркадия Петровича: “Что такое счастье?”, Гайдар задумался, а на прощание подарил Зое “Чука и Гека” на титульном листе написав: "Что такое счастье - это каждый понимал по-своему. Но все вместе люди знали и понимали, что надо честно жить, много трудиться и крепко любить и беречь эту огромную счастливую землю, которая зовется Советской страной".

Радует, что имя Зои до сих пор на слуху. Молодое поколение не сразу, но узнает о геройском поступке. И мне кажется, я мог узнать о ней раньше, но упустил. Может видел ее лицо на конвертах и марках Почты России, и не придавал значения.

Очерк Лидова “Таня” дошел в первозданном варианте и до наших дней. Лидов, вдохновленный юной комсомолкой, по окончанию войны планировал написать книгу о Космодемьянской, но незадолго до победы вражеская пуля оборвала его жизнь. До самого последнего дня, он передавал заметки с места боевых событий, освещая жизнь и подвиги бойцов Красной Армии.

Книга Любови Тимофеевны одна из многих, о жизни и борьбе юной Зои. Современные авторы посвятили истории Космодемьянских немало страниц. Я рассматривал “Повесть о Зое и Шуре” как первоисточник, поэтому книга подошла мне лучше всего и именно ее, я выбрал для литературной критики. Далее, я также буду упоминать и приводить в пример фильм “Зоя” снятый в 1944 году, поскольку его форма повествования позволила мне понять изменения в характере девушки и лучше ее изучить.

Повесть долго стоит на месте, и иногда хочется отложить книгу в сторону. Большинство глав не меняют и не раскрывают героев, а в документальном повествовании переносят нас в рядовые события середины тридцатых годов. Можно узнать не только о советском строе, но и о мыслях советских людей. Вселенная повествования раскрыта в книге подробно и предоставляет возможность отследить настроения довоенного времени.

Зоя стремилась изменить мир вокруг себя. Необходимость быть полезной и нужной давала редкие минуты отдыха. Упорство и тяга к знаниям позволяли ей расти и развиваться. В юности она читала книги, о которых ее сверстники даже не слышали. Выписывала в дневник слова трогающие душу.

Лично для меня, выбор книги, процесс занимательный. Мое мнение, что до каждой книги нужно вырасти и на определенном жизненном отрезке она сама найдет тебя. Думаю, не стоит бросаться на бестселлеры и жадно их читать, а гармонировать с собой со своими потребностями, от которых зависит результат внутреннего развития.

Брат Шура тянулся к сестре. И хоть он легкомысленно носился по улицам с детворой; успевал и рисовать, и на отлично сдавать школьные задания.

Космодемьянскую не всегда понимали. В повести поверхностно описаны конфликты с одноклассниками. После одного из них, часть класса отвернулась от Зои, отказавшись идти на занятия с безграмотными. Зоя заболела. Долгое время стоял вопрос о жизни девушки. Менингит отразился на здоровье Космодемьянской не лучшим образом. Уж слишком тяжело она переживала ссору со школьными товарищами. Я могу отметить, что сила действия равна силе противодействия, насколько Зоя хотела помочь нуждающимся, настолько она сильно заболела, когда ее поражение было воспринято близко к сердцу.

Девушка нашла в себе силы, стойко переносила уколы. И ни разу не жаловалась на боль или плохое самочувствие. При первой возможности она взялась за книги, подружилась со всеми в палате и даже помогала медицинскому персоналу.

По возвращении в класс, коллектив отнесся к ней приветливо и даже бережно. Однако, взгляд ее стал глубокий, замкнутый в себя. Шура, наоборот, ладил с каждым, а вот Зое стало труднее находить подруг по интересу. Те кто был рядом, быстро остывал, не всегда успевая за порывами Космодемьянской. Она хотела успеть все. И в свои юные годы смотрела на мир взрослыми глазами. Зоя наставляла маму и брата, показывая своим примером ориентир на правильные поступки и цели.

В книге не найти момент, где Зоя следует корыстным интересам. Она жила скромно, довольствуясь малым, донашивала за матерью вещи, но не одежда красила Зою, а открытая ко всем душа.

Про любовные привязанности девушки в книге не написано, да и в фильме “Зоя” 1944 года, показана только дружба. Отказ героини от женских ценностей делает ее персонаж более глубоким и преданным делу.

Из сильных сторон повести меня поразила трансформация Шуры из “художника-творца” в “воина”. К сожалению, в фильме эту линию обошли стороной, а вот в книге она описана хорошо, хоть и скрывается под документальными заметками.

Внутри меня борется противоречие. Сравнивая мое поколение с поколением юных комсомольцев, я вижу два разных общества, разные ценности и цели.

Молодые люди веселились распевая на улице патриотические песни. Вместе переживали за судьбу ледокола “Челюскин”, а история про летчика Чкалова останется в моей памяти как образец советской мысли и ценностей.

Во время плавания на палубе «Нормандии» произошел разговор между Валерием Павловичем и одним американским дельцом.

Вы богаты, мистер Чкалов? - спросил делец.

Да, очень богат.

В чем выражается ваше богатство?

У меня 170 миллионов.

170... чего - рублей или долларов?

Нет. 170 миллионов человек, которые работают на меня так же, как я работаю на них.

Чкалов со свойственным ему умом и находчивостью воспользовался случаем показать моральное и культурное превосходство советского человека над человеком буржуазного мира.

Человек моего времени живет моментом. В любви и жизни он предпочитает получать. Не могу кого-то ругать или хвалить, пусть каждый живет как удобно. Будь это движение “чайлдфри”(англ. childfree – свободный от детей) - жить ради себя, или жизнь в расчетном браке.

Отличие между мной и Зоей, я увидел еще издали: не смогу отдать жизнь ради чужой борьбы, ради чьих-то благ или обогащения, не смогу принять необходимость убить. Моя земля - не моя земля. Моя национальность - гражданин Мира. Мне принадлежит все и мне не принадлежит ничего. Для меня свобода именно в этом.

В переизбытке информации, нужно правильно настроить внутренние фильтры и не засорить себя изнутри. Век удовольствий и развлечений заставил людей пересмотреть ценности. Мой главный враг - то, что мое поколение не знает как жить, к чему стремиться, только в этих глупых убеждениях, мы на мой взгляд едины, хоть ситуация и меняется, но не для большинства.

Люди не умеют общаться. Основы общения в школах почему-то не преподают, а ведь это не менее важный предмет, чем алгебра и физика. Сравнивая мой мир со вселенной повествования в повести различия бросаются в глаза. Человек человеку - волк, враг.

Для меня главный враг Зои в довоенные годы жизни - она сама, тяга к независимости и неприятие чужого мнения, идущего вопреки ее идеалам, привело ее к больничной койке. Зоя в любую погоду шла помогать неграмотным, и посчитала отказ других ребят предательством.

Школьная библиотека стала для Космодемьянской настоящей сокровищницей. По фильму “Зоя”, она дружит с одним из учителей, заведующих библиотекой. Учитель становится наставником Зои, рассказывая про ужасные события происходящие в Германии. Люди выносят на площади городов классические произведения мировой литературы и сжигают. Космодемьянская негодует, такой поступок для нее хуже преступления. В книге, есть подобная линия сюжета, и выражена она достойно. После первых авиаударов по Москве, Зоя приходит к школе: окна выбиты, двери сорваны с петель, а на земле разбросаны книги. Ветер гоняет по воздуху обрывки страниц.

Смотрите! - все с той же странной радостью, с торжеством в голосе
повторила Зоя.

Быстрым движением она смахнула пыль со строк, и я прочла:

Ты, солнце святое, гори!
Как эта лампада бледнеет
Пред ясным восходом зари,
Так ложная мудрость мерцает и тлеет
Пред солнцем бессмертным ума.
Да здравствует солнце, да скроется тьма!

Вселенная повествования “Повести о Зое и Шуре” бережно подводит читателя к предстоящим событиям: тут и сравнение Зои с образом Татьяны Соломахи и бурное обсуждение войны в Испании, нагоняют призрак грядущих событий.

В книге первоочередным стоит конфлик Зои с немцами. Девушка храбро защищает земли и свободу своей Родины. Свободу родных и товарищей. Конфликт так и остается единственным, внутренние противоречия, иногда упоминаются автором, но персонаж остается скорее девушкой с агитационного плаката, нежели живым человеком.

Началась война.

Шура вызвался на фронт, но в силу возраста, школьника отправляют укреплять тылы. К тому моменту, он отлично владел кистью, и многие его картины стали более осмысленными, чем раньше. Ему бы еще расти и рисовать, но так случилось, что под новые условия необходимо адаптироваться.

Зоя не оставалась в стороне, она помогала фронтовикам: шила вещмешки, приделывала нашивки на форму. Находясь вдали от баталий, Космодемьянская чувствует себя несчастной, не в состоянии помочь своим землякам. Вселенная повествования меняется: из радостной глазу Москвы, солнечной и безмятежной, город застилает серая пелена войны и смятения.

Через несколько месяцев, Зоя отправляется на трудовой фронт, где помогает собирать провиант для ведущих боевые действия. Космодемьянская отвечает за сбор картофеля. И тут из письма матери мельком описывается конфликт с товарищами. Зоя собирала все плоды, выкапывая из земли клубни картофеля, а остальные проходили по кустам, набирали норму и отправлялись на отдых. Зоя не смогла промолчать и поссорилась с группой. Вскоре Космодемьянская вернулась домой.

С точки зрения на изменения персонажа и деталей повествования, следующие события мои самые любимые.

Зоя приходит к матери подстриженная коротко. Ее красивых волос больше нет. Она сжигает свой последний дневник и объявляет матери об уходе на фронт. В книге скромно описан отказ от женских ценностей, а вот в фильме, зритель понимает, что Зою уже не остановить, она пойдет до конца.

Зоя отправляется в диверсионную роту добровольцем. Офицеры предупреждают - 90% домой не вернется. Космодемьянскую не переубедить. Невольно символичным становится место сбора добровольцев - кинотеатр “Колизей”. Будто гладиаторы, молодые люди выбирают путь воина, у которого нет выбора, кроме как с честью умереть.

Попасть в диверсанты удается не сразу. Ей даже приходится провести ночь у дверей комиссии, чтобы доказать свое желание отправится на фронт.

Художественный фильм “Зоя” Лео Арнштама, снятый в 1944 году на киностудии “Союздетфильм” смотриться на одном дыхании, однако, единственное, что мне не понравилось, в фильм не поместили линию брата Шуры, насколько я помню, он даже не упоминается. Зоя представлена во всей красе, понятны ее цели, мотивации и изменения. К классике кино фильм не относится и современному зрителю требуется новое прочтение истории Космодемьянских.

Отклонившись от темы литературной критики, я начал искать не только фильмы и книги, а также газетные вырезки и архивные документы с упоминанием имени Космодемьянских. Тема меня затронула, и чтобы в ней разобраться, нужно полностью использовать информацию предоставленную в свободном доступе.

Двигаться в этой статье, я все же продолжаю основываясь на событиях книги “Повесть о Зои и Шуре” и кинофильма “Зоя”(хотя он не относится к теме литературной критики). Взгляд со стороны современников Космодемьянской, я считаю наиболее верным и правдивым.

Стиль написания повести: емко и просто. Автор не придумывает новый жанр, а пишет историю своих детей - героев Советского Союза. Книгу можно отнести скорее к биографии, чем к художественному произведению, но автору виднее, ведь он разбирается в теме лучше меня.

Любовь Тимофеевна, уважаемая женщина далеко за пределами Советского Союза. Письма на ее адрес приходят с разных уголков мира: от Новой Зеландии до Великобритании, люди выражают благодарность за подвиг юной девушки. Британское издание BBC сравнивает Космодемьянскую с Жанной Д`Арк. И правда, истории их схожи, только имя француженки чаще на слуху.

Как я уже упоминал, сюжетная линия Шуры мне больше по нраву. Трансформация из “художника” в “воина”, интереснее перевоплощения Зои, которая осознает, что в своей борьбе она не одна и ее дело обязательно продолжат. А когда-то ей казалась, что только она сама способна изменить происходящее.

После прочтения книги и просмотра фильма, я хорошо изучил Космодемьянскую, и для меня, отпадает вариант с неадекватностью действий девушки из-за перенесенной болезни. Человек с самого первого дня своей жизни воспитывал в себе те качества, которые позволили ему не сдаться под натиском врага.

Зоя оказалась в школе диверсантов, где обучалась различным тактикам ведения боя, минированию снарядов. В повести нет как таковой фигуры учителя, роль наставника берут на себя книги, которые учат Космодемьянскую высшим идеалам. Характер Зои проявился и на фронте, она возглавила подготовительную группу из семи или восьми девушек, став старшей. Раздавала всем приказы, но бунтующих не оказалось, все старались ради общей цели.

В повести, пребывание Зои на фронте описывается из писем, которые получала Любовь Тимофеевна. Космодемьянская успевает выполнить первое задание: подорвать грузовые немецкие машины. Она описывает страх и трепет перед врагом, а потом появляется кураж и уверенность в своих силах. Любой риск не напрасен!

Отряд Космодемьянской был отправлен в Подмосковье с целью совершить ряд диверсионных действий в отношении немцев, базировавшихся в русских деревнях.

Прибыв на место, группа Зои попала в засаду. Уцелели немногие. Космодемьянская оказалась вместе с двумя бойцами. На первый день она самостоятельно пробралась в близлежащую деревню и подожгла конюшню и два дома. Как после окажется никто из немцев не погиб, но был устранен важный узел связи германских военных. Зоя вернулась к товарищам, но уже к вечеру решилась идти второй раз.

Этот момент в повести меня удивил. Зоя, оказавшись у врага, сожгла конюшню с лошадьми. Девушка, любящая мир, любящая все живое и помогающая слабым. Понимаю, что она на задании, и к моменту войны сильно изменилась, но мне показался этот эпизод странным.

Немцы использовали русское население деревни в качестве патруля от диверсантов и поджигателей. Именно один из таких патрулей, застал Космодемьянову врасплох.

Зоя смиренно приняла свою судьбу и это лучшее, что мог сделать человек на ее месте. Немцы смотрели на диверсантку как на животное. Окружили и начали избивать. В один момент в хате, где держали девушку собралось около сорока немецких солдат.

Космодемьянскую подвели к переводчику. На ломаном русском, он пытается выведать у девушки информацию, но Зоя молчит. Ее бьют палками, заливают керосином. Не давая спать, поджигательницу выводят каждые двадцать минут на мороз. Но она не сломалась, терпела боль.

К утру на площади сооружают виселицу. Из домов выгоняют русских, смотреть как немецкие силы превосходят советских людей. Обессиленную девушку несут к петле.

Хозяйки сожженных Зоей домов бьют девушку палками. Позже этих “личностей” расстреляют за измену Родине.

Немецкий фотограф суетливо щелкает затвором “Кодака” снимая происходящее на фотопленку, в это время Зоя из последних сил произносит речь, вошедшую в учебники истории.

“Граждане! Вы не стойте, не смотрите, а надо помогать воевать! Эта моя смерть - это моё достижение. Товарищи, победа будет за нами. Немецкие солдаты, пока не поздно, сдавайтесь в плен! Русь! Советский Союз непобедим и не будет побеждён. Сколько нас ни вешайте, всех не перевешаете, нас 170 миллионов. Но за меня вам наши товарищи отомстят”.

Уже потом Петр Лидов встретиться с очевидцами событий и напишет очерк, благодаря которому мы узнали о подвиге. Ее мать долго будет стоять над телом дочери, пытаясь понять, что делать дальше и как дальше жить.

Зоя погибла, но ее дело довели до конца. Узнав о смерти сестры, Шура отправился в танковое училище, где получил обучение военному делу, став со временем одним из лучших выпускников.

После смерти Зои события книги продолжаются, доводя до конца две сюжетных линии: Любови Тимофеевны и Шуры.

В танковом училище у Шуры дела идут не так гладко, как хотелось бы. Но благодаря упорству, он доказывает пригодность Красной Армии. Ему доверяют боевую машину. Шура на передовой фронта отгоняет врага, освобождает земли. Его главным стремлением становится месть за сестру.

Любовь Тимофеевна Космодемьянская тоже не сидит на месте, она активно помогает в тылу: выступает перед молодежью и трудовыми бригадами, рассказывает о подвиге дочери. И ярким воспоминаем, она описывает встречу уже после войны: люди из разных стран мира, разного цвета кожи, на разных языках благодарят за мужество и отвагу Любови Тимофеевны и ее детей.

Шура со своей танковой бригадой воюет на территории Европы; благодарные жители, хлебом и солью встречают освободителей. В одном из последних сражений войны Космодемьянский ценой жизни спасает свои экипажи от верной смерти, получив ранения несовместимые с жизнью, Шура погибает.

Тяжелый момент произведения. На глаза накатываются слезы. Мать потеряла своих детей. Они отдали свои жизни за освобождение Родины, за свободу. Бесценный поступок.

Поставив себя на место Зои я принял ее ценности и стремления. Будь в ее время, на ее месте, без сомнения повторил бы подвиг. Сейчас время мое мирное и вряд ли я готов решиться на подобное.

Что важно для меня, я узнал о довоенном Советском Союзе, о настроении людей, об их мыслях и увлечениях. Век технологий сильно изменил вектор развития жизни, но важно оставаться человечными и поддерживать друг друга не только через современные девайсы, но и лично оказывая поддержку.

Книга несет в себе культурную ценность и наследие. Кто не читал, советую ознакомится, хотя бы для общего просвещения.

Белый снег слепит мне глаза, я протаптываю дорожку и иду вперед. Я могу мечтать, стремиться к своим мечтам и достигать их. А герои, которых с нами больше нет, навсегда остануться в моем сердце, ведь их подвиги сделали мирным небо над нашими головами.

1. (http://www.illuminats.ru/home/29-new/3712-chkalov)

Космодемьянская Л.Т.

Повесть о Зое и Шуре

Вступление

Апрель 1949 года. Огромный зал Плейель в Париже. Конгресс защитников мира. Флаги всех наций украшают трибуну, и за каждым флагом - пароды и страны, человеческие надежды и человеческие судьбы.

Алый флаг нашей страны. На нем - серп и молот, символ мирного труда, нерушимого союза между теми, кто работает, строит, созидает.

Мы, члены советской делегации, все время ощущаем, что нас окружает горячая любовь участников конгресса. Нас встречают так сердечно, нас приветствуют так радостно! И каждый взгляд, каждое рукопожатие словно говорит: «Мы верим в вас. Мы надеемся на вас. Мы никогда не забудем того, что вы сделали... »

Как велик мир! Это с особенной, поражающей силой чувствуешь здесь, в просторном, высоком зале, глядя на белые, желтые, оливково-смуглые лица, лица всех цветов и оттенков - от молочно-белого до черного. Две тысячи человек со всех концов земли собрались сюда, чтобы от имени народа сказать свое слово в защиту мира, в защиту демократии и счастья.

Я смотрю в зал. Тут много женщин. На их лицах страстное, неотступное внимание. Да и может ли быть иначе! Призыв к миру несется поистине со всех концов земли, и в нем - надежда всех жен и матерей.

Сколько услышала я здесь рассказов о людях, которые пожертвовали жизнью для того, чтобы победить фашизм, чтобы минувшая война закончилась победой света над тьмой, благородного над подлым, человеческого над бесчеловечным!

И я думаю: неужели кровь наших детей пролилась напрасно? Неужели мир, добытый ценою жизни наших детей, ценою наших слез - слез матерей, вдов и сирот, - будет вновь нарушен по воле злобных и гнусных сил?

На трибуну конгресса поднимается наш делегат - Герой Советского Союза Алексей Маресьев. Его встречают бурей аплодисментов. Для всех присутствующих Алексей Маресьев олицетворяет русский народ, его мужество и стойкость, его беззаветную отвагу и выдержку.

Каждый человек должен спросить себя: «Что я делаю сегодня в защиту мира?» - несутся в зал слова Алексея Маресьева. - Нет сейчас более почетной, более благородной, более высокой цели, чем борьба за мир. Это обязанность каждого человека...

Я слушаю его и спрашиваю себя: что же я могу сделать сегодня для дела мира? И отвечаю себе: да, я тоже могу вложить свою долю в это великое дело. Я расскажу о своих детях. О детях, которые родились и росли для счастья, для радости, для мирного труда - и погибли в борьбе с фашизмом, защищая труд и счастье, свободу и независимость своего народа. Да, я расскажу о них...

ОСИНОВЫЕ ГАИ

На севере Тамбовской области есть село Осиновые Гаи. «Осиновый гай» значит «осиновый лес». Старики рассказывали, что когда-то здесь и вправду росли дремучие леса. Но в пору моего детства лесов уже не было и в помине.

Кругом далеко-далеко расстилались поля, засеянные рожью, овсом, просом. А у самого села земля была изрезана оврагами; с каждым годом их становилось все больше, и казалось - крайние избы вот-вот сползут на дно по крутому, неровному откосу. В детстве я побаивалась зимними вечерами выходить из дому: все холодно, неподвижно, всюду снег, снег без конца и края, и далекий волчий вой - то ли он слышится на самом деле, то ли мерещится настороженному детскому слуху...

Зато весной как преображалось все вокруг! Зацветали луга, земля покрывалась нежной, словно светящейся зеленью, и всюду алыми, голубыми, золотыми огоньками вспыхивали полевые цветы, и можно было целыми охапками приносить домой ромашки, колокольчики, васильки.

Село наше было большое - около пяти тысяч жителей. Почти из каждого двора кто-нибудь уходил на заработки в Тамбов, Пензу, а то и в Москву - клочок земли не мог прокормить бедняцкую крестьянскую семью.

Я росла в большой и дружной семье. Мой отец, Тимофей Семенович Чуриков, был волостной писарь, человек без образования, но грамотный и даже начитанный. Он любил книгу и в спорах всегда ссылался на прочитанное.

А вот, помнится, - говорил он собеседнику, - пришлось мне прочитать одну книгу, так там насчет небесных светил объяснено совсем по-другому, чем вы рассуждаете...

Три зимы я ходила в земскую школу, а осенью 1910 года отец отвез меня в город Кирсанов, в женскую гимназию. Более сорока лет прошло с тех пор, но я помню все до мелочей, словно это было вчера.

Меня поразило двухэтажное здание гимназии - у нас в Осиновых Гаях не было таких больших домов. Крепко держась за руку отца, я вошла в вестибюль и остановилась в смущении. Все было неожиданно и незнакомо: просторный вход, каменный пол, широкая лестница с решетчатыми перилами. Здесь уже собрались девочки со своими родителями. Они-то и смутили меня больше всего, больше даже, чем непривычная, показавшаяся мне роскошной обстановка. Кирсанов был уездным купеческим городом, и среди этих девочек, пришедших, как и я, держать экзамены, мало было крестьянских детей. Мне запомнилась одна, по виду настоящая купеческая дочка - пухлая, розовая, с ярко-голубой лентой в косе. Она презрительно оглядела меня, поджала губы и отвернулась. Я прижалась к отцу, а он погладил меня по голове, словно говоря: «Не робей, дочка, все будет хорошо».

Потом мы поднялись по лестнице, и нас стали одну за другой вызывать в большую комнату, где за столом сидели три экзаменатора. Помню, что я ответила на все вопросы, а под конец, забыв все свои страхи, громко прочла:

Отсель грозить мы будем шведу,
Здесь будет город заложен
Назло надменному соседу...

Внизу меня ждал отец. Я выбежала к нему, не помня себя от радости. Он сразу поднялся, пошел мне навстречу, и лицо у него было такое счастливое...

Так начались мои гимназические годы. Я сохранила о них теплое благодарное воспоминание. Математику у нас ярко, интересно преподавал Аркадий Анисимович Белоусов, русский язык и литературу - его жена, Елизавета Афанасьевна.

В класс она всегда входила улыбаясь, и устоять перед улыбкой ее мы не могли - такая она была живая, молодая и приветливая. Елизавета Афанасьевна садилась за свой стол и, задумчиво глядя на нас, без всякого вступления начинала:

Роняет лес багряный свой убор...

Мы могли слушать ее без конца. Она хорошо рассказывала, увлекаясь и радуясь красоте того, о чем говорила.

Слушая Елизавету Афанасьевну, я поняла: учительский труд - большое искусство. Чтобы стать хорошим, настоящим учителем, надо иметь живую душу, ясный ум и, конечно, надо очень любить детей. Елизавета Афанасьевна любила нас. Она никогда не говорила об этом, но мы это знали без всяких слов - по тому, как она смотрела на нас, как иной раз сдержанно и ласково клала руку на плечо, как огорчалась, если кого-нибудь из нас постигала неудача. И нам все нравилось в ней: ее молодость, красивое вдумчивое лицо, ясный, добрый характер и любовь к своему труду. Много позже, уже став взрослой и воспитывая своих детей, я не раз вспоминала любимую учительницу и старалась представить себе, что сказала бы она мне, что посоветовала бы в трудную минуту.

И еще одним памятна мне кирсановская гимназия: учитель рисования нашел у меня способности к живописи. Рисовать я очень любила, но даже себе боялась признаться, что хотела бы стать художницей. Сергей Семенович Помазов однажды сказал мне:

Вам надо учиться, непременно надо учиться: у вас большие способности.

Он, как и Елизавета Афанасьевна, очень любил свой предмет, и мы на его уроках узнавали не только о цвете, линиях, пропорциях, о законах перспективы, но и о том, что составляет душу искусства - о любви к жизни, об умении видеть ее повсюду, во всех ее проявлениях. Сергей Семенович первый познакомил нас с творениями Репина, Сурикова, Левитана - у него был большой альбом с прекрасными репродукциями. Тогда в моей душе зародилась еще одна мечта: поехать в Москву, побывать в Третьяковской галерее...

НОВАЯ ЖИЗНЬ

Весть об Октябрьской революции застала меня еще в Кирсанове. Признаться, тогда я не очень поняла, что произошло. Помню только одно радостное ощущение: настал большой народный праздник. Город шумит и ликует, плещутся на ветру красные флаги. На митингах выступают простые люди - солдаты, рабочие.

Когда я вернулась в родное село, брат Сергей, друг моего детства и старший товарищ, сказал мне:

Начинается новая жизнь, Люба, понимаешь, совсем новая! Пойду добровольцем в Красную Армию, не хочу оставаться в стороне.

Сергей был всего двумя годами старше меня, во я рядом с ним была еще совсем девчонкой. Он больше знал, лучше разбирался в происходящем. И я видела, что решение он принял твердое.

Сережа, а мне что делать? - спросила я.

Учительствовать! Конечно, учительствовать, - ни секунды не колеблясь, ответил брат. - Знаешь, теперь, школы начнут расти как грибы. Думаешь, в Осиновых Гаях по-прежнему будет только две школы на пять тысяч жителей? Ну нет! Все учиться будут, вот увидишь. Народ больше без грамоты жить не станет.

Через два дня после моего приезда он ушел в Красную Армию, а я, не откладывая дела в долгий ящик, пошла в отдел народного образования и тут же получила назначение: в деревню Соловьянку, учительницей начальных классов.

Соловьянка была в трех верстах от Осиновых Гаев: бедная, неприглядная деревенька, убогие избы, крытые соломой.

Немного утешила меня школа. Бывший барский дом стоял на краю деревни, утопая в зелени. Листва деревьев уже была тронута желтизной, но еще издали так весело и приветливо алели кисти рябины, вытянувшейся перед самыми окнами, что я невольно повеселела. Дом оказался довольно крепким и вместительным. Кухонька, прихожая и две комнаты: одна, побольше, - класс, другая - маленькая, с железными ставнями, - предназначалась мне. Я тут же разложила на столе привезенные с собой тетради, буквари и задачники, карандаши, ручки и перья, поставила бутыль с чернилами и пошла по деревне. Надо было переписать всех ребятишек школьного возраста - мальчиков и девочек.

Я заходила подряд во все избы. Встречали меня в первую минуту с недоумением, но потом разговаривали приветливо.

Учительница, стало быть? Ну, учи, учи! - сказали мне высокая худая старуха с густыми и, показалось мне, сердито сдвинутыми бровями. - А только девчонок напрасно записываешь. Не к чему им учиться. Ткать да прясть, а там и замуж - для чего тут грамота?

Но я твердо стояла на своем.

Теперь не прежнее время. Теперь совсем новая жизнь начинается, - сказала я словами брата Сергея. - Учиться всем надо.

На другой день класс был битком набит - пришли все тридцать ребят, записанных мною накануне.

В крайнем ряду, у окон, сидели малыши - первоклассники, в среднем ряду - ученики второго класса, с другого края, у стены, - самые старшие, четырнадцатилетние, их было всего четверо. На первой парте, передо мной, сидели две девочки, обе светловолосые, веснушчатые и голубоглазые, в одинаковых цветастых платьях. Они были самые младшие, звали их Лида и Маруся Глебовы. Четыре старших мальчика у стены чинно встали, за ними поднялись и остальные.

Здравствуйте, Любовь Тимофеевна! - услышала я нестройный хор детских голосов. - С приездом вас!

Здравствуйте. Спасибо! - ответила я.

Так начался мой первый урок, а потом дни пошли за днями. Мне было очень трудно справляться одновременно с тремя разными классами. Пока малыши старательно писали палочки, а старшие решали задачи на именованные числа, я рассказывала среднему ряду, отчего день сменяется ночью. Потом я проверяла задачку у больших, а вторая группа писала существительные женского рода с мягким знаком после шипящих. Тем временем малыши уставали выводить свои палочки, я возвращалась к ним, и они начинали читать, во все горло выкликая по складам: «Ау, ма-ма!» Или: «Ма-ша е-ла ка-шу! »

Я с головой ушла в работу. Мне было весело и хорошо с моими ребятами. Дни пролетали незаметно. Раза два приходил ко мне из соседней деревни учитель, у которого был огромный, по моим тогдашним понятиям, опыт: он преподавал в школе уже целых три года! Он сидел у меня на уроках, слушал, а потом давал советы и на прощанье всегда говорил, что дела мои идут хорошо.

Детишки любят вас, - пояснял он, - а это самое главное.

СНОВА ДОМА

В Соловьянке я учительствовала одну зиму. С нового учебного года меня перевели в Осиновые Гаи. Жалко мне было расставаться с соловьянскими ребятишками - мы успели привыкнуть друг к другу, - но переводу я обрадовалась: хорошо быть снова дома, среди родных!

Вернувшись в Осиновые Гаи, я снова встретилась с товарищем детства Толей Космодемьянским. Он был моим сверстником, но казался много взрослее: по серьезности, по жизненному опыту я не могла равняться с ним. Анатолий Петрович около года служил в Красной Армии, а теперь заведовал в Осиновых Гаях избой-читальней и библиотекой.

Тут же, в избе-читальне, собирался на репетиции драматический кружок: молодежь Осиновых Гаев и окрестных деревень, школьники и учителя ставили «Бедность не порок». Я играла Любовь Гордеевну, Анатолий Петрович - Любима Торцова. Он был и нашим руководителем и режиссером. Объяснения он давал весело, интересно. Если кто-нибудь путал, перевирал слова Островского или начинал вдруг кричать не своим голосом, неестественно таращить глаза и размахивать руками, Анатолий Петрович так остроумно, хоть и беззлобно, передразнивал его, что у того сразу пропадала охота становиться на ходули. Смеялся он громко, весело, неудержимо - ни у кого больше я не слышала такого искреннего, радостного смеха.

Вскоре мы с Анатолием Петровичем поженились, и я переселилась в дом Космодемьянских. Анатолий Петрович жил с матерью - Лидией Федоровной - и с младшим братом Федей. Другой брат - Алексей - служил в Красной Армии.

Жили мы с Анатолием Петровичем хорошо, дружно. Он был человек сдержанный, не щедрый на ласковые слова, но я в каждом его взгляде и поступке чувствовала постоянную заботу обо мне, и понимали мы друг друга с полуслова. Очень обрадовались мы, узнав, что у нас будет ребенок. «Непременно будет сын!» - решили мы и вместе придумывали мальчугану имя, гадали о его будущем.

Ты только подумай, - вслух мечтал Анатолий Петрович, - как это интересно: впервые показать ребенку огонь, звезду, птицу, повести его в лес, на речку... а потом повезти к морю, в горы... понимаешь, впервые!

И вот родился он, наш малыш.

С дочкой вас, Любовь Тимофеевна, - сказала ходившая за мной старушка. - А вот и сама она голос подает.

В комнате раздался звонкий плач. Я протянула руки, и мне показали крошечную девочку с белым личиком, темноволосую и синеглазую. В эту минуту мне показалось, что я вовсе никогда и не мечтала о сыне и всегда хотела и ждала именно ее, вот эту самую девочку.

Назовем дочку Зоя, - сказал Анатолий Петрович.

И я согласилась.

ДОЧКА

Может быть, тому, у кого никогда не было детей, кажется, что все младенцы на один лад: до поры до времени они ничего не понимают и умеют только плакать, кричать и мешать старшим. Это неправда. Я была уверена, что узнаю свою девочку из тысячи новорожденных, что у нее особенное выражение лица, глаз, свой, не похожий на других голос. Я могла бы, кажется, часами - было бы только время! - смотреть, как она спит, как сонная вытаскивает ручонку из одеяла, в которое я ее туго завернула, как открывает глаза и пристально смотрит прямо перед собою из-под длинных густых ресниц.

А потом - это было удивительно! - каждый день стал приносить с собой что-то новое, и я поняла, что ребенок действительно растет и меняется «не по дням, а по часам». Вот девочка стала даже среди самого громкого плача умолкать, услышав чей-нибудь голос. Вот стала улавливать и тихий звук, и поворачивать голову на тиканье часов. Вот начала переводить взгляд с отца на меня, с меня на бабушку или на «дядю Федю» (так мы после рождения Зои стали шутя называть двенадцатилетнего брата Анатолия Петровича). Пришел день, когда дочка стала узнавать меня - это был хороший, радостный день, он запомнился мне навсегда. Я наклонилась над люлькой. Зоя посмотрела на меня внимательно, подумала и вдруг улыбнулась. Меня все уверяли, будто улыбка эта бессмысленная, будто дети в этом возрасте улыбаются всем без разбору, но я-то знала, что это не так!

Зоя была очень маленькая. Я ее часто купала - в деревне говорили, что от купанья ребенок будет расти быстрее. Она много бывала на воздухе и, несмотря на то что приближалась зима, спала на улице с открытым личиком. На руки мы ее попусту не брали - так советовали и моя мать, и свекровь Лидия Федоровна: чтоб девочка не разбаловалась. Я послушно следовала этому совету, и, может быть, именно поэтому Зоя крепко спала по ночам, не требуя, чтобы ее укачивали или носили на руках. Она росла очень спокойной и тихой. Иногда к ней подходил «дядя Федя» и, стоя над люлькой, упрашивал: «Зоенька, скажи: дя-дя! Дай! Ну, говори же: ма-ма! Ба-ба! »

Его ученица широко улыбалась и лепетала что-то совсем не то. Но через некоторое время она и в самом деле стала повторять, сперва неуверенно, а потом все тверже: «дядя», «мама»... Помню, следующим ее словом после «мама» и «папа» было странное слово «ап». Она стояла на полу, совсем крошечная, потом вдруг приподнялась на цыпочки и сказала: «Ап!» Как мы после догадались, это означало: «Возьми меня на руки! »

ГОРЬКАЯ ВЕСТЬ

Стояла зима, такая жестокая и морозная, какой не помнили старики. В моей памяти этот январь остался леденяще холодным и темным: так изменилось и потемнело все вокруг, когда мы узнали, что умер Владимир Ильич. Ведь он был для нас не только вождь, великий, необыкновенный человек. Нет, он был словно близкий друг и советчик для каждого; все, что происходило в нашем селе, у нас дома, было связано с ним, все шло от него - так понимали и чувствовали все.

Прежде у нас было всего две школы, а теперь их больше десяти - это сделал Ленин. Прежде бедно и голодно жил народ, а теперь он поднялся на ноги, окреп, зажил совсем по-другому, - кого же, как не Ленина, благодарить нам за это? Появилось кино. Учителя, врачи и агрономы беседовали с крестьянами, читали им лекции: полно народу было в избе-читальне и в Народном доме. Быстро росло село, светлее и радостнее становилась жизнь. Кто не умел грамоте - научился; кто овладел грамотой - подумывает о дальнейшем ученье. Откуда же все это, кто принес нам эту новую жизнь? На этот вопрос у всех был один ответ, одно дорогое и светлое имя: Ленин.

И вдруг нет его... Это не укладывалось в сознании, с этим нельзя было примириться.

Какой человек умер!.. Ильичу бы жить да жить, до ста лет жить, а он умер... - говорил старик Степан Корец.

Через несколько дней в Осиновые Гаи приехал рабочий Степан Забабурин, наш бывший деревенский пастух. Он рассказал о том, как со всех концов страны потянулись люди к гробу Владимира Ильича.

Мороз, дыханье стынет, - говорил он, - ночь на дворе, а народ все идет, все идет, краю не видно. И детишек с собой взяли, чтоб посмотрели в последний раз.

А мы вот не увидим его, и Зоюшка не увидит, - с грустью сказал Анатолий Петрович.

Мы не знали тогда, что у вечной Кремлевской стены будет выстроен Мавзолей и еще через много лет можно будет прийти и увидеть Ильича.

Анатолий Петрович любил, сидя за столом, брать Зою к себе на колени. За обедом он обычно читал, а дочка сидела совсем тихо, прижавшись головой к его плечу, и никогда ему не мешала.

Как и прежде, она была маленькая, хрупкая. Ходить она стала к одиннадцати месяцам. Окружающие любили ее, потому что она была очень приветлива и доверчива. Выйдя за калитку, она улыбалась прохожим, и если кто-нибудь говорил шутя: «Пойдем ко мне в гости?» - она охотно протягивала руку и шла за новым знакомым.

К двум годам Зоя уже хорошо говорила и часто, вернувшись «из гостей», рассказывала:

А я была у Петровны. Знаешь Петровну? У нее есть Галя, Ксаня, Миша, Саня и старый дед. И корова. И ягнята есть. Как они прыгают!

Зое не было еще и двух лет, когда родился ее младший братишка, Шура. Мальчуган появился на свет с громким, заливистым криком. Он кричал басом, очень требовательно и уверенно. Был он гораздо крупнее и здоровее Зои, но такой же ясноглазый и темноволосый.

После рождения Шуры Зое часто стали говорить: «Ты старшая. Ты большая». За столом она сидела вместе со взрослыми, только на высоком стуле. К Шуре относилась покровительственно: подавала ему соску, если он ронял ее; покачивала его колыбель, если он просыпался, а в комнате никого не было. И я теперь нередко просила ее помочь мне, сделать что-нибудь.

Зоя, принеси пеленку, - говорила я. - Дай, пожалуйста, чашку.

Ну-ка, Зоя, помоги мне убрать: убери книжку, поставь стул на место.

Она делала все очень охотно и потом всегда спрашивала:

А еще что сделать?

Когда ей было года три, а Шуре шел второй год, она брала его за руку и, захватив бутылочку, отправлялась к бабушке за молоком.

Помню, раз я доила корову. Шура вертелся рядом. С другой стороны стояла Зоя с чашкой в руках, дожидаясь парного молока. Корову донимали мухи; потеряв терпение, она махнула хвостом и хлестнула меня. Зоя быстро отставила чашку, одной рукой схватила корову за хвост, а Другой стала прутиком отгонять мух, приговаривая:

Ты зачем бьешь маму? Ты маму не бей! - Потом посмотрела на меня и прибавила, не то спрашивая, не то утверждая: - Я помогаю тебе!

Забавно было видеть их вместе: хрупкую Зою и толстого увальня Шуру.

О Шуре на селе говорили: «У нашей учительницы мальчонка поперек себя шире: что на бок положи, что на ноги поставь - все одного роста».

И впрямь: Шура был толстый, крепко сбитый и в свои полтора года много сильнее Зои. Но это не мешало ей заботиться о нем, как о маленьком, а иногда и строго покрикивать на него.

Зоя сразу стала говорить чисто, никогда не картавила. Шура же лет до трех не выговаривал «р». Зою это очень огорчало.

Ну, Шура, скажи: ре-ше-то, - просила она.

Лешето, - повторял Шура.

Нет, не так! Повтори; «ре».

Не «ле», а «ре»! Какой ты бестолковый мальчишка! Давай снова: режь.

Раз, выйдя из терпения, Зоя вдруг стукнула брата ладонью по лбу, но двухлетний ученик был куда сильнее четырехлетней учительницы: он возмущенно тряхнул головой и оттолкнул Зою.

ЗоиДокумент

1979 1979 1987 280. Кожевников В. Повесть о Зое и Шуре . 2208 1 1951 Изнош. 281. ... лапы. Золотая роза. Родина. Повести . Повесть о лесах. Теплый хлеб. ... 1963 1969 Распутин В. Г. Повести . Повести . Рассказы.Т.1 Повести . Рассказы.Т.2 Уроки францзского. 9628 ...

Дети Л.Т.Космодемьянской погибли в борьбе с фашизмом, защищая свободу и независимость своего народа. О них она рассказывает в повести. По книге можно день за днем проследить жизнь Зои и Шуры Космодемьянских, узнать их интересы, думы, мечты.

Вступление

Осиновые Гаи

Новая жизнь

Снова дома

Горькая весть

Брат и сестра

"Людей посмотреть, мир повидать!"

Неизгладимый след

В путь-дорогу

Год спустя

Все вместе

Праздник

Вечером...

По дороге в школу

Новоселье

Новая школа

Греческие мифы

Любимые книги

Новое пальто

"Челюскин"

Старшая и младший

Сергей Миронович

"А кто у нас был!"

Чудесное путешествие

"Взвейтесь кострами, синие ночи!"

Дневники

"Белая палочка"

Девочка в розовом

Татьяна Соломаха

Первый заработок

Вера Сергеевна

Высокая мера

"Отлично" по химии

Наедине с собой

"Само собой разумеется"

Дом по Старопетровскому проезду

Под Новый год

Тяжелые дни

Аркадий Петрович

Одноклассники

"Зеленый шум"

Двадцать второе июня

Военные будни

Первые бомбы

"Чем ты помог фронту?"

Прощанье

Записная книжка

В Петрищеве

Как это было

Рассказ Клавы

Со всех концов страны

"Пожелай мне доброго пути!"

Вести из Ульяновска

Военный корреспондент

Пять фотографий

"Я очень хочу жить!"

От всего сердца

Смертью героя

Они должны быть счастливыми!

ВСТУПЛЕНИЕ

Апрель 1949 года. Огромный зал Плейель в Париже. Конгресс защитников мира. Флаги всех наций украшают трибуну, и за каждым флагом - пароды и страны, человеческие надежды и человеческие судьбы.

Алый флаг нашей страны. На нем - серп и молот, символ мирного труда, нерушимого союза между теми, кто работает, строит, созидает.

Мы, члены советской делегации, все время ощущаем, что нас окружает горячая любовь участников конгресса. Нас встречают так сердечно, нас приветствуют так радостно! И каждый взгляд, каждое рукопожатие словно говорит: "Мы верим в вас. Мы надеемся на вас. Мы никогда не забудем того, что вы сделали..."

Как велик мир! Это с особенной, поражающей силой чувствуешь здесь, в просторном, высоком зале, глядя на белые, желтые, оливково-смуглые лица, лица всех цветов и оттенков - от молочно-белого до черного. Две тысячи человек со всех концов земли собрались сюда, чтобы от имени народа сказать свое слово в защиту мира, в защиту демократии и счастья.

Я смотрю в зал. Тут много женщин. На их лицах страстное, неотступное внимание. Да и может ли быть иначе! Призыв к миру несется поистине со всех концов земли, и в нем - надежда всех жен и матерей.

Сколько услышала я здесь рассказов о людях, которые пожертвовали жизнью для того, чтобы победить фашизм, чтобы минувшая война закончилась победой света над тьмой, благородного над подлым, человеческого над бесчеловечным!

И я думаю: неужели кровь наших детей пролилась напрасно? Неужели мир, добытый ценою жизни наших детей, ценою наших слез - слез матерей, вдов и сирот, - будет вновь нарушен по воле злобных и гнусных сил?

На трибуну конгресса поднимается наш делегат - Герой Советского Союза Алексей Маресьев. Его встречают бурей аплодисментов. Для всех присутствующих Алексей Маресьев олицетворяет русский народ, его мужество и стойкость, его беззаветную отвагу и выдержку.

Каждый человек должен спросить себя: "Что я делаю сегодня в защиту мира?" - несутся в зал слова Алексея Маресьева. - Нет сейчас более почетной, более благородной, более высокой цели, чем борьба за мир. Это обязанность каждого человека...

Я слушаю его и спрашиваю себя: что же я могу сделать сегодня для дела мира? И отвечаю себе: да, я тоже могу вложить свою долю в это великое дело. Я расскажу о своих детях. О детях, которые родились и росли для счастья, для радости, для мирного труда - и погибли в борьбе с фашизмом, защищая труд и счастье, свободу и независимость своего народа. Да, я расскажу о них...

ОСИНОВЫЕ ГАИ

На севере Тамбовской области есть село Осиновые Гаи. "Осиновый гай" значит "осиновый лес". Старики рассказывали, что когда-то здесь и вправду росли дремучие леса. Но в пору моего детства лесов уже не было и в помине.

Кругом далеко-далеко расстилались поля, засеянные рожью, овсом, просом. А у самого села земля была изрезана оврагами; с каждым годом их становилось все больше, и казалось - крайние избы вот-вот сползут на дно по крутому, неровному откосу. В детстве я побаивалась зимними вечерами выходить из дому: все холодно, неподвижно, всюду снег, снег без конца и края, и далекий волчий вой - то ли он слышится на самом деле, то ли мерещится настороженному детскому слуху...

Зато весной как преображалось все вокруг! Зацветали луга, земля покрывалась нежной, словно светящейся зеленью, и всюду алыми, голубыми, золотыми огоньками вспыхивали полевые цветы, и можно было целыми охапками приносить домой ромашки, колокольчики, васильки.

Село наше было большое - около пяти тысяч жителей. Почти из каждого двора кто-нибудь уходил на заработки в Тамбов, Пензу, а то и в Москву клочок земли не мог прокормить бедняцкую крестьянскую семью.

Я росла в большой и дружной семье. Мой отец, Тимофей Семенович Чуриков, был волостной писарь, человек без образования, но грамотный и даже начитанный. Он любил книгу и в спорах всегда ссылался на прочитанное.

А вот, помнится, - говорил он собеседнику, - пришлось мне прочитать одну книгу, так там насчет небесных светил объяснено совсем по-другому, чем вы рассуждаете...

Три зимы я ходила в земскую школу, а осенью 1910 года отец отвез меня в город Кирсанов, в женскую гимназию. Более сорока лет прошло с тех пор, но я помню все до мелочей, словно это было вчера.

Меня поразило двухэтажное здание гимназии - у нас в Осиновых Гаях не было таких больших домов. Крепко держась за руку отца, я вошла в вестибюль и остановилась в смущении. Все было неожиданно и незнакомо: просторный вход, каменный пол, широкая лестница с решетчатыми перилами. Здесь уже собрались девочки со своими родителями. Они-то и смутили меня больше всего, больше даже, чем непривычная, показавшаяся мне роскошной обстановка. Кирсанов был уездным купеческим городом, и среди этих девочек, пришедших, как и я, держать экзамены, мало было крестьянских детей. Мне запомнилась одна, по виду настоящая купеческая дочка - пухлая, розовая, с ярко-голубой лентой в косе. Она презрительно оглядела меня, поджала губы и отвернулась. Я прижалась к отцу, а он погладил меня по голове, словно говоря: "Не робей, дочка, все будет хорошо".

Потом мы поднялись по лестнице, и нас стали одну за другой вызывать в большую комнату, где за столом сидели три экзаменатора. Помню, что я ответила на все вопросы, а под конец, забыв все свои страхи, громко прочла:

Отсель грозить мы будем шведу,

Здесь будет город заложен

Назло надменному соседу...

Внизу меня ждал отец. Я выбежала к нему, не помня себя от радости. Он сразу поднялся, пошел мне навстречу, и лицо у него было такое счастливое...

Так начались мои гимназические годы. Я сохранила о них теплое благодарное воспоминание. Математику у нас ярко, интересно преподавал Аркадий Анисимович Белоусов, русский язык и литературу - его жена, Елизавета Афанасьевна.

Дорогие друзья! В этом году исполняется 70 лет Победе нашего народа в Великой Отечественной войне. Война не обошла стороной ни одну семью. Давайте вместе вспомним тех, кто приближал 9 Мая.

Мы начинаем рассказ о юных героях войны. Это священная память о погибших. Это - наша история, наша боль...

Русская земля всегда славилась своими героями. Начиная с древнейших времён и кончая новейшей историей миллионы её сыновей и дочерей прославляли родину на полях сражений и в труде. Из всех подвигов в истории России, лишь один, когда в одной семье, брат и сестра отмечены высшей наградой СССР и стали Героями Советского Союза. Это семья Космодемьянских.

О своих детях написала повесть их мама - Любовь Тимофеевна Космодемьянская, которая жила только памятью о сыне и дочери. Книга «Повесть о Зое и Шуре» вышла в свет в 1949 году.

О детях, которые родились и росли для счастья, для радости, для мирного труда - и погибли в борьбе с фашизмом, защищая труд и счастье, свободу и независимость своего народа.

Книга переполнена мудрыми мыслями женщины, сумевшей воспитать героев.

Зоя и Александр стали героями для всей страны. Горе мать не сломило, наверное, только потому, что она чувствовала, что рассказ о ее детях придаст миллионам людей, совсем ей незнакомых, силы для жизни.

«Повесть о Зое и Шуре» многократно переиздавалась, переведена на многие языки. По книге можно день за днем проследить жизнь Зои и Шуры Космодемьянских, узнать их интересы, думы, мечты. Вам будет интересно понять, как жили ваши сверстники предвоенной поры, что их интересовало, тревожило, удивляло, как складывались их отношения друг с другом, учителями и родителями.

Вчитайтесь в эти строки. Вдумайтесь. Возможно, именно в них вы найдете ответ на вопрос, что дало силы нашему народу победить в Великой Отечественной войне.

Космодемьянская, Л. Т. Повесть о Зое и Шуре/ Л. Т. Космодемьянская. - Лениздат, 1984. - 232 с.

История подвига:

Зоя Анатольевна Космодемьянская (1923 - 1941) - красноармеец диверсионно - разведывательной группы штаба Западного фронта, заброшенная в 1941 году в немецкий тыл. Согласно официальной советской версии - партизанка.

28 ноября 1941 года, выполняя боевое задание, она попала в лапы к фашистам. Девушка перенесла нечеловеческие пытки, но никого не выдала и была повешена. Первая женщина, удостоенная звания Герой Советского Союза (посмертно) во время Великой Отечественной войны. Стала символом героизма советских людей в Великой Отечественной войне. Её образ отражён в художественной литературе, публицистике, кинематографе, живописи, монументальном искусстве, музейных экспозициях.

Она умерла со словами горячего призыва к жителям деревни, согнанным к месту ее казни: «Будьте смелы, боритесь, бейте фашистов, жгите!» То, что вынесла Зоя, ставит её в один ряд с великомученицами первых веков христианства. Партизанка даже свою смерть подчинила борьбе с врагом. Её сила духа, её жертвенность подвига потрясли весь мир. Ведь недаром же имя её в переводе с греческого языка означает ЖИЗНЬ.

Когда Зоя ушла на фронт, ее брат, Александр Космодемьянский (1925-1945), очень переживал разлуку. Узнав о гибели сестры, он поклялся отомстить врагам. Весной 1942 г. Александр ушел добровольцем в Красную Армию и был направлен в 1-е Ульяновское гвардейское танковое училище имени В. И. Ленина. Осенью 1943 г. Александр получил звание лейтенанта и вскоре уехал на фронт. Боевое крещение получил 21 октября 1943 года под Оршей в составе экипажа танка «КВ» с надписью на борту «За Зою». Позже участвовал в освобождении Белоруссии и Прибалтики, в прорыве рубежей немецкой обороны в Восточной Пруссии, в штурме крепости Кёнигсберг. Комсомольский экипаж гвардии лейтенанта Космодемьянского сражался отважно. В октябре 1944 г. Александр Космодемьянский был награжден орденом Отечественной войны II степени.

С друзьями он делился сокровенной мыслью: "Я мечтаю попасть туда, где действует 332-й немецкий полк. Солдаты и офицеры этого полка учинили расправу над Зоей". Мечта Александра сбылась: среди уничтоженных его орудием гитлеровцев были солдаты этого полка.

13 апреля 1945 г. во время одного из упорных боев Александр Космодемьянский погиб смертью храбрых.

Звание Героя Советского Союза Александру Анатольевичу Космодемьянскому присвоено посмертно Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1945 года.

Зою и Александра похоронили на Новодевичьем кладбище, и с того дня их мать, Любовь Тимофеевна Космодемьянская, жила только памятью о них.

Источники:

1. Википедия. Свободная энциклопедия.

2. Космодемьянская, Л. Т. Повесть о Зое и Шуре/ Л.Т.Космодемьянская // Путеводная звезда. - 2015. - № 1. - С.1-40, 57-95.