Нобелевская премия Михаилу Шолохову в 1965 году — одно из самых обсуждаемых решений Шведской Академии. Почти сразу же после объявления лауреата академиков обвинили, что они действуют в соответствии с политической конъюнктурой, но данные из архивов Шведской Академии свидетельствуют об обратном. Редактор «Медузы» Александр Поливанов побывал в Шведской Академии, просмотрел только что открытый архив по Нобелевской премии 1965 года и пришел к выводу : Нобелевский комитет едва ли мог присудить премию кому-нибудь, кроме Шолохова — даже исходя из простых процедурных соображений.

Михаил Шолохов читает нобелевскую речь, 1965 год. Фото: Синицын / Sputnik / Scanpix

«[Нобелевская премия вручена] тому, кто написал лучший после „Войны и мира“ русский исторический роман […] и лучший после „Анны Карениной“ — любовный; тому, кто лучше всех описывал народную жизнь после Горького и тому, кто сейчас занимает место среди мировых классиков», — писал в колонке для Svenska Dagbladet шведский академик Карл Рагнар Гиеров сразу после того, как были объявлены нобелевские лауреаты за 1965 год. С ним были согласны далеко не все. «Шведская академия пародирует сама себя. […] Как такое могло произойти: роман „Тихий Дон“ был написан 25 лет назад, и за него вручается Нобелевская премия! […] Шолохов написал „Тихий Дон“ в 35 лет. Гюнтеру Грассу — если взять современного автора — сейчас 38. Естественно, сейчас он не получит Нобелевскую премию, так как слишком юн. Но в 1985-м, в 1990-м — если руководствоваться методом Академии — получит, даже если не напишет за 25 лет ни строчки», — язвил в Expressen журналист Бу Стремстедт (Грасс получил Нобелевскую премию в 1999 году).

«Шведская академия присудила Нобелевскую премию Шолохову скорее по политическим, а не литературным причинам. С тем же успехом премию можно было просто выдать ЦК КПСС», — отмечал журналист Улоф Лагеркрантц в газете Dagens Nyheter. Кто оказался прав? Имена тех, кого обсуждали шведские академики при присуждении Нобелевской премии по литературе, держатся в секрете 50 лет, и не зря: попадание или непопадание в шорт-листы способно сильно повлиять на репутацию писателей. Да и вообще о некоторых уловках авторов, которыми они пользуются, чтобы попасть в число лауреатов, лучше узнавать после их смерти. «Иосиф сказал мне, что они с Милошем, получившим премию в 1980 году, выдвигали на нее друг друга ежегодно», — пишет в недавно опубликованных мемуарах об Иосифе Бродском его издатель и близкий друг Эллендея Проффер.

В 2016 году Шведская Академия, не дожидаясь запросов от журналистов, опубликовала список номинантов на премию 1965-го у себя на сайте. В нем 90 имен, в том числе и весьма интересные. Впрочем, самое любопытное — мотивировки академиков, почему тот или иной писатель достоин Нобелевской премии, — остались в архиве в неоцифрованном виде. Между тем, это уникальное чтение для любителей «рейтингов писателей». Вот, например, кандидатура итальянца Альберто Моравиа — его шведские академики обсуждали довольно внимательно, но пожурили за «эротоманию» и в шорт-лист в итоге не включили. А вот другой итальянец — Джованни Гуарески; его творчество академики сочли не соответствующим «высоким требованиям искусства». Некоторые писатели остаются в лонг-листе из-за того, что у академиков просто нет переводов, по которым они могли бы судить о ценности кандидата.

Наконец, есть и те, чье творчество подробно разбиралось в предыдущие годы, и академики решили, что оно не заслуживает Нобелевской премии. Среди таких писателей в 1965 году оказались Фридрих Дюрренмат, Макс Фриш, Сомерсет Моэм и Владимир Набоков. Последний выдвигался на Нобелевскую премию в 1964-м. Тогда Нобелевский комитет в своих внутренних документах назвал «Лолиту» «аморальным романом», который «вряд ли можно рассматривать с точки зрения присуждения Нобелевской премии». В 1965 году академики и вовсе посвятили Набокову пару слов — «отказано ранее». Скорее всего, эта формулировка перекочевывала из отчета в отчет вплоть до 1977 года, когда Набоков умер. Помимо авторов «Лолиты» и «Тихого Дона» русскоязычную литературу в лонг-листе Нобелевской премии за 1965 год представляли Анна Ахматова и Константин Паустовский. Оба писателя оказались среди потенциальных лауреатов впервые, но если Паустовский был отсеян на стадии длинного списка (хотя его «Повесть о жизни» академики и сравнили с наследием Горького), то Ахматова «вышла в финал».

Более того, академики обсуждали парадоксальную идею — поделить премию между Анной Ахматовой и Михаилом Шолоховым. Остановили их, по всей видимости, слова профессора Андерса Эстерлинга, многолетнего ответственного секретаря Академии: «Присуждение премии Анне Ахматовой и Михаилу Шолохову может быть объяснено тем, что они пишут на одном языке; ничего больше общего у них нет». При этом Эстерлинг подчеркивает, что Ахматова может претендовать на премию в одиночку. По его словам, которые зафиксированы в отчете, Эстерлинг прочитал Ахматову в переводах и был поражен «подлинным вдохновением» ее поэзии. Вполне возможно, что ее кандидатура рассматривалась бы позднее, но в 1966 году Ахматова умерла. По правилам Шведской Академии Нобелевская премия может быть присуждена только живым писателям.

Без учета Анны Ахматовой в шорт-листе Академии в 1965 году оказались Шмуэль Йозеф Агнон и Нелли Закс (разделили Нобелевскую премию 1966-го), Мигель Астуриас (нобелевский лауреат 1967-го), а также Уистен Хью Оден и Хорхе Луис Борхес (никогда не получили Нобелевскую премию). Главным претендентом на премию в 1965 году был Шолохов. И вот почему. До 1965-го Михаил Шолохов был номинирован на премию 12 раз: в 1947-1950 годах, в 1955-1956 годах, в 1958-м, а также в 1961-1965 годах. Одно это свидетельствует о том, что академики внимательно рассматривали кандидатуру советского писателя, но вовсе не только это. Достаточно сказать, что в 1948-м его выдвигал сам Нобелевский комитет, а за год до этого по заказу Шведской Академии литературовед Антон Карлгрен написал 136-страничный (!) доклад об авторе «Тихого Дона» — он до сих пор хранится в «деле Шолохова» в нобелевском архиве.

С середины 1950-х годов в борьбу за премию для Шолохова включилось советское правительство (до этого Союз писателей и Академия наук СССР не выдвигали своих кандидатов на «западную» премию). Известно, что советские чиновники воспринимали Шолохова как альтернативу Борису Пастернаку и всеми силами старались убедить академиков в том, что «советскую» Нобелевскую премию должен получить именно Шолохов. Присуждение в 1958 году премии Пастернаку воспринималось в СССР едва ли не как внешнеполитическое поражение. В 1960-е Шолохова на Нобелевскую премию выдвигают не только советские организации. Например, в 1965 году пришли заявки из Академии наук СССР и Института мировой литературы имени Горького, но также — из университетов Лиона и Лондона. И если советские заявки выглядели в том числе и несколько комично (Академия наук СССР, обосновывая свой выбор, писала, что Шолохов за свою карьеру посетил «много стран: Польшу, Болгарию, Чехословакию, Швецию, Норвегию, Данию, Ирландию, Италию, Францию, Англию и США» — как будто забыв, что для западного читателя в самом факте путешествий нет никакой заслуги), то бумаги из других оказались вполне академическими.

Безусловно, повлиял на решение Шведской академии и Нобелевский лауреат 1964 года — Жан-Поль Сартр. Как известно, он отказался от премии, в том числе и из-за того, что Нобелевский комитет игнорирует советскую литературу и Шолохова в частности. Сартр не знал, что в 1964-м имена авторов «Тошноты» и «Тихого Дона» не просто были вместе в шорт-листе Нобелевской академии, но и шли прямо друг за другом. Уже в 1964 году Шолохов считался основным претендентом на премию после Сартра — и логично, что в 1965-м он стал фаворитом. Произведения Шолохова были хорошо известны академикам. «Тихий Дон» перевели на шведский много лет назад (а, скажем, «Доктор Живаго» был опубликован на шведском уже после того, как Пастернаку дали Нобелевскую премию). Характерно, что академики в 1964 году заказали еще одно исследование творчества Шолохова — оно касалось не общей информации о писателе, а вполне конкретной вещи — различий в изданиях «Тихого Дона». Это доказывает, что они были хорошо осведомлены о Шолохове (исследование выполнял Нильс-Оке Нильссон — тот самый ученый, сообщивший в 1958 году Пастернаку, что его кандидатура рассматривается академиками).

Фактически у Шведской академии была только одна причина не давать премию Шолохову — то, что он давно не писал ничего нового. Для комитета это серьезный аргумент — несколько кандидатов из лонг-листа не прошли в шорт-лист именно из-за того, что не создали новых произведений. Например, именно этим академики в 1965 году мотивировали отказ от рассмотрения кандидатуры Андре Мальро. О серьезности этой проблемы свидетельствует также и то, что о ней упоминает Эстерлинг в отчете о решении академиков, настаивая, впрочем, что «Тихий Дон» не теряет актуальности. Отчасти Шведскую академию в актуальности автора «Тихого Дона» должны были убедить заявки из СССР. В них подчеркивается, что Шолохов именно современный писатель — в 1956 году он дописал «Судьбу человека», в 1959-м — «Поднятую целину», в 1960-м — получил Ленинскую премию. «Михаил Шолохов принимает активное участие в социальной и политической жизни нашей страны», — пишут советские академики, стараясь актуализировать имя Шолохова в глазах шведов.

Судя по всему, им удалось: нобелевский лауреат 1965 года был выбран единогласно. «Я хотел бы, чтобы мои книги помогали людям стать лучше, стать чище душой, пробуждать любовь к человеку, стремление активно бороться за идеалы гуманизма и прогресса человечества», — сказал Михаил Шолохов в своей Нобелевской речи. Увы, всего через несколько месяцев Нобелевский лауреат начал говорить совсем другие вещи: на XXIII съезде КПСС, прошедшем весной 1966 года, он сожалел, что сейчас не 1920-е, и писателей Андрея Синявского и Юлия Даниэля нельзя расстрелять. «Идеалам гуманизма» Шолохов предпочел солидарность с партией. Как отреагировали на это академики в Швеции, неизвестно, но уже через пять лет они присудили Нобелевскую премию другому советскому писателю — Александру Солженицыну. Доподлинно известно, что до 1965 года Солженицына в числе номинантов на премию не было, а это значит, что решение 1970-го было во многом спонтанным. Как именно оно принималось, станет понятно в январе 2021-го, когда Шведская академия откроет архив за 1970 год.

Родился Михаил Шолохов 11 (24) мая 1905 года на хуторе Кружилин (ныне Ростовская обл.) в семье служащего торгового предприятия.

Первое образование в биографии Шолохова было получено в Москве в годы Первой Мировой войны. Затем он учился в гимназии в Воронежской губернии в городе Богучар. Приехав в Москву для продолжения образования и не поступив, вынужден был сменить множество рабочих специальностей, чтобы прокормиться. В тоже время в жизни Михаила Шолохова всегда находилось время для самообразования.

Начало литературного пути

Впервые его произведения были напечатаны в 1923 году. Творчество в жизни Шолохова всегда занимало важную роль. После изданий фельетонов в газетах, писатель публикует свои рассказы в журналах. В 1924 году в газете «Молодой ленинец» опубликован первый из цикла донских рассказов Шолохова – «Родинка». Позже все рассказы из этого цикла были объединены в три сборника: «Донские рассказы»(1926), «Лазоревая степь» (1926) и «О Колчаке, крапиве и прочем» (1927).

Расцвет творчества

Широкую известность Шолохову принесло произведение о донских казаках во времена войны – роман «Тихий Дон» (1928-1932).

Эта эпопея со временем стала популярна не только в СССР, а еще в Европе, Азии, была переведена на многие языки.

Еще одним известным романом М. Шолохова является «Поднятая целина» (1932-1959). Этот роман о временах коллективизации в двух томах в 1960 году получил Ленинскую премию.

С 1941 по 1945 год Шолохов работал военным корреспондентом. За это время он написал и опубликовал несколько рассказов, очерков («Наука ненависти» (1942), «На Дону», «Казаки» и другие).
Известными произведениями Шолохова также являются: рассказ «Судьба человека» (1956), неоконченный роман «Они сражались за Родину»(1942-1944, 1949, 1969).

Стоит отметить, что важным событием в биографии Михаила Шолохова в 1965 году было получение Нобелевской премии по литературе за роман-эпопею «Тихий Дон».

Последние годы жизни

С 60-х годов Шолохов практически перестал заниматься литературой, любил уделять время охоте и рыбалке. Все свои награды передал на благотворительность (постройку новых школ).
Умер писатель 21 февраля 1984 года от рака и был похоронен во дворе своего дома в станице Вешенской на берегу реки Дон.

Хронологическая таблица

Другие варианты биографии

Тест по биографии

Почти никто не может ответить на все вопросы теста, проверьте и вы свое знание краткой биографии Шолохова.

Владимир ВАСИЛЬЕВ

Шолохов и Нобелевская премия: история вопроса

Имена лауреатов Нобелевской премии были оглашены Комитетом в печати 15 октября 1965 года. Спустя месяц, 16 ноября, в разговоре со шведскими журналистами Шолохов заметил, что “присуждение ему Нобелевской премии явилось для него в известной степени неожиданностью”, а во время пресс-конференции в Стокгольме, как писала одна из скандинавских газет, “он позволяет себе даже шутить по этому поводу” и соглашается с утверждением, что получает Нобелевскую премию “с опозданием на тридцать лет”.

М ысль о Шолохове как самом достойном кандидате на Нобелевскую премию впервые прозвучала в зарубежной прессе, в частности в шведских газетах, в 1935 году, когда “Тихий Дон” ещё не был завершён, но его автор уже слыл “всемирно известным”, “мировым писателем”, а роман - “советской “Войной и миром””. Законченный в 1940-м “Тихий Дон” не мог рассматриваться Шведской академией в качестве достойного Нобелевской премии произведения из политических соображений, связанных с советско-финляндской войной 1939–1940 годов. Перелом в борьбе с гитлеровской Германией, а впоследствии и решающий вклад в победу над фашизмом во Второй мировой войне в значительной степени подняли мировой авторитет Советского Союза, а имя Шолохова, как бесспорного Нобелевского лауреата, вновь стало одним из доминирующих в оценках достижений мировой литературы XX века. “В области литературы, - писала “Литературная газета” в 1946 году, - за последние годы неоднократно выдвигалась кандидатура М.Шолохова, писателя, которого хорошо знают и любят в Швеции”. Однако “холодная война”, особенно обострившаяся в мире в 1948–1953 годы и принявшая новые, более изощрённые формы с середины 50-х, наложила мощный отпечаток на состояние обиходной мировой гуманитарной мысли, опустившейся до элементарной пропагандистской советологии. “Западный читатель, - писали об этом времени Х.Маклин и У.Викери, - получал представление о советской литературе отнюдь не из... самой советской литературы и даже не из критических обзоров. Его представление о советской литературе складывалось из газетных статей... о событиях московской литературной жизни... На Западе мы склонны обсуждать скорее... общественное поведение советских писателей... чем говорить об эстетических достоинствах или стиле их творчества... Подлинно литературные произведения... служили для нас чаще всего в качестве источников для социологических выводов. Литература в собственном смысле нас не интересовала” (Maclean H. and Vickery W. The Year of Protest. New York, 1956. P. 4, 28). Подобное умонастроение нашло выражение в присуждении Нобелевских премий в 1953 году английскому премьер-министру У.Черчиллю (по литературе), отцу “холодной войны” (речь в Фултоне в 1946-м), и бывшему министру обороны США генералу армии Дж.Маршаллу, одному из активных инициаторов милитаристского возрождения Западной Германии и гегемонии США в Европе. В вышедшем по горячим следам этого события очередном томе Большой советской энциклопедии отмечено: “...присуждение Н[обелевских] п[ремий], особенно за литературные произведения и деятельность в пользу мира, нередко определяется политическими интересами реакционных кругов”.

Идеологические предпочтения Шведской академии были слишком очевидными, и представляется далеко не случайным, что Нобелевский комитет в видах объективности и беспристрастности принял решение ослабить впечатление от складывающейся практики в присуждении премий и обратился к старейшему русскому писателю, академику Академии наук СССР С.Н. Сергееву-Ценскому с просьбой предложить кандидата на Нобелевскую премию “не позднее февраля 1954 года”.

“Отвечая на Ваше обращение, - писал Сергеев-Ценский Нобелевскому комитету, - я считаю за честь предложить в качестве кандидата на Нобелевскую премию по литературе за 1953 год советского писателя Михаила Александровича Шолохова. Действительный член Академии наук СССР Михаил Шолохов, по моему мнению, как и по признанию моих коллег и читательских масс, является одним из самых выдающихся писателей моей страны. Он пользуется мировой известностью, как большой художник слова, мастерски раскрывающий в своих произведениях движения и порывы человеческой души и разума, сложность человеческих чувств и отношений.

Сотни миллионов читателей всего мира знают романы Шолохова “Тихий Дон” и “Поднятая целина” - произведения высоко гуманистические, проникнутые глубокой верой в человека, в его способность преобразовать жизнь, сделать ее светлой и радостной для всех.

“Тихий Дон”, “Поднятая целина” и другие произведения Шолохова, по имеющимся в моем распоряжении сведениям, вышли в СССР до 1 января 1954 года в 412 изданиях на 55 языках. Общий тираж изданий составляет 19 947 000 экземпляров. Книги Шолохова переведены на десятки иностранных языков и изданы большими тиражами. Всё это свидетельствует об их необычайной популярности и полезности для человечества.

Выходец из простого народа, из семьи донских казаков, Михаил Шолохов живёт среди своих земляков. Он тесно связывает своё творчество с жизнью, интересами простых советских людей. В их жизни и борьбе он черпает материал для своих произведений, среди них находит героев своих книг. В художественных произведениях он поднимает вопросы, наиболее волнующие наших современников.

Роман Шолохова “Тихий Дон”, по общему признанию, - классическое произведение советской литературы. Это эпопея о донском казачестве в бурные годы - 1912–1922. В ней ставятся большие моральные и гуманистические проблемы - о путях развития человечества, о судьбах целых классов и отдельных людей. В превосходных реалистических картинах писатель раскрывает светлые и тёмные стороны жизни. Он показывает борьбу против социального зла за торжество светлых начал жизни. Любовь и ненависть, радость и страдания героев описываются Шолоховым с большой проникновенностью, знанием жизни и сочувствием к человеку.

В романе “Поднятая целина” Шолохов правдиво и с покоряющим художественным мастерством показывает перестройку старого уклада крестьянской жизни колхозным казачеством. Он раскрывает высокие нравственные качества советского крестьянина - источник и основу его беспримерного подвига в создании нового уклада жизни на основе коллективного ведения хозяйства.

Михаил Шолохов является одним из тех крупнейших русских писателей, которые продолжают и развивают лучшие достижения русской классической литературы, создают превосходные образцы реалистического искусства.

Творчество Михаила Шолохова, бесспорно, служит прогрессу человечества, укреплению дружественных связей русского народа с народами других стран.

Я глубоко убеждён, что именно Михаил Шолохов имеет преимущественное перед другими писателями основание на получение Нобелевской премии.

Примите мое уверение в глубоком к Вам почтении.
Действительный член Академии наук СССР С.Сергеев-Ценский”.

П редложение Нобелевского комитета Сергееву-Ценскому сначала обсуждалось в принципе, начиная с правления Союза писателей и кончая ЦК КПСС, - принимать его или не принимать, воспользоваться им “для публично мотивированного отказа участвовать в какой-то мере в работе этой общественной организации с разоблачением этой организации, являющейся инструментом поджигателей войны, или для мотивированного выдвижения кандидатуры одного из писателей как активного борца за мир” (Б.Н. Полевой - М.А. Суслову, 21 января 1954 года). Когда вопрос был решён в пользу последнего соображения, началось в таком же порядке обсуждение кандидатуры, в частности Шолохова, и согласование текста письма, мотивировавшего его выдвижение. Наконец Секретариат ЦК КПСС на заседании 23 февраля 1954 года решил:

“1. Принять предложение Союза советских писателей СССР о выдвижении в качестве кандидата на Нобелевскую премию по литературе за 1953 год писателя Шолохова М.А.

2. Согласиться с представленным Союзом советских писателей текстом ответа писателя Сергеева-Ценского Нобелевскому комитету при Шведской академии...

3. Внести на утверждение Президиума”.

Спустя некоторое время на представление Сергеева-Ценского пришёл ответ Нобелевского комитета, датированный 6 марта 1954 года: “Нобелевский комитет Шведской академии с интересом принял Ваше предложение присудить Нобелевскую премию М.А. Шолохову.

Так как предложения должны поступать к нам не позднее 1-го февраля , Ваше предложение дошло до нас слишком поздно , чтобы быть обсуждаемым за нынешний год.

Однако Шолохов будет выдвинут в качестве кандидата на Нобелевскую премию за 1955 год”, то есть в 1956 году (курсив мой. - В.В. ).

В ответе Нобелевского комитета обращает на себя внимание весьма ощутимый акцент на формальную сторону решения вопроса. В предложении Комитета советскому академику говорилось о представлении кандидатуры на премию в сроки “не позднее февраля” (см. выше). Последние слова нельзя понять или истолковать иначе, как в течение февраля месяца, а не к 1 февраля. Иными словами: Сергеев-Ценский задержался с ответом на каких-нибудь два-три дня, и, как говорится в подобных случаях, при наличии доброй воли формальный момент можно было бы легко преодолеть.

Перенесение кандидатуры Шолохова на 1956 год не может не навести также и на мысль, что с Нобелевской премией-1955 Шведская академия уже определилась. Ее получил исландский писатель Х.Ласкнесс, автор исполненных веры в социалистическое преобразование жизни записок “Русская сказка” (1938; дважды посетил СССР в 30-х годах), лауреат Международной премии мира (1953), который, побывав в Советском Союзе после смерти Сталина в октябре 1953 года, стал отходить от острой критики буржуазных общественных отношений.

Не оправдалось ожидание и на получение Шолоховым Нобелевской премии в 1956-м - она была присуждена испанскому поэту-модернисту Х.Хименесу (1881–1958).

Вопрос о присуждении Шолохову Нобелевской премии вновь обострился в связи с изданием романа Б.Пастернака “Доктор Живаго” за рубежом. Отклонённый редакциями советских журналов и издательств, роман был передан его автором в мае 1956 года за границу и, переведённый в большой спешке, впервые увидел свет 15 ноября 1957 года на итальянском, затем - до конца года - вышел на английском, норвежском, французском и немецком языках. Прочитанный мировой прогрессивной общественностью в беспрецедентно авральном порядке и получивший огромную прессу, “Доктор Живаго”, никому не известный на языке оригинала до 24 августа 1958 года, тем не менее был принят Нобелевским комитетом на обсуждение как произведение “великой русской эпической традиции” (хотя, по точному определению Д.С. Лихачёва, это “даже не роман”, а “род автобиографии”, причём автобиографии лирической. Даже резонные заявления советологов о том, что “роман Пастернака, не опубликованный в СССР... в определённом смысле вовсе не может рассматриваться в качестве произведения советской литературы”, оказались легко преодолимыми и не имеющими существенного значения (см.: Maclean H. and Vickery W. The Year of Protest, 1956. Р. 3).

Поскольку романом Пастернака впервые в истории представлялась русская советская литература в её высшем достижении, вокруг кандидатуры на премию Нобеля развернулась острая политическая борьба, превосходящие силы в которой, хотя бы в виде перечисления одних только газет и журналов и других средств оперативной информации, не поддаются никакому учёту. “Недавно в шведском Пен-клубе, объединяющем значительную часть писателей, - писал в Центральный комитет партии секретарь Союза советских писателей Г.М. Марков 7 апреля 1958 года, - состоялось обсуждение кандидатур возможных претендентов на Нобелевскую премию в области литературы. Обсуждались четыре кандидатуры: Шолохов, Пастернак, Паунд, Моравиа. Обсуждение носило характер референдума. Абсолютное большинство участников обсуждения высказалось за Шолохова. Подал свой голос за Шолохова и принц Вильгельм, осуществляющий шефство над Пен-клубом. Таким образом, благожелательно настроенные к нам шведские культурные деятели считают шансы Шолохова на премию реальными.

Вместе с тем Эрик Асклунд и Свен Сторк, ссылаясь на свои личные связи с людьми, хорошо осведомлёнными о Шведской академии, присуждающей премии, передали нам, что среди высших кругов этой академии существует определённое мнение в пользу Пастернака, причём речь идёт о возможном разделении премии между Шолоховым и Пастернаком.

Желая, чтобы в отношении Шолохова справедливость восторжествовала, наши шведские друзья высказали пожелания об усилении борьбы за Шолохова. Существенную помощь в пользу Шолохова могла бы оказать советская печать. Факты и примеры о международной популярности Шолохова, о его широкой известности в скандинавских странах сыграли бы свою положительную роль, так как усиливали бы позиции сторонников Шолохова. Не исключены, очевидно, и другие меры, в частности выступления наиболее крупных зарубежных и советских деятелей культуры по этому вопросу в различных печатных органах скандинавских и других стран”.

Б орьба вокруг кандидатов на Нобелевскую премию совпала по времени с изменением стратегии в ведении “холодной войны” Запада и США с Востоком, Азией и “варварством”. Если раньше она велась против социализма вообще и в целом, то теперь характер её принял более изощрённые и конкретные формы. Её целью стал расчёт на раскол новой общественной системы изнутри, ставка на расчленение “монолита” на “куски”, разделение единого социалистического лагеря на страны правоверные и оппозиционные им, а обществ на группы “замшелых реакционеров” и диссидентов, на людей, рабски приверженных “обветшалым ценностям”, и свободных индивидуумов и “личностей”. Как сформулировал, вступая в должность президента США, новую задачу в войне с коммунизмом Д.Кеннеди: “Нет смысла заниматься разговорами о массированном возмездии, этим мы только укрепляем красный блок. Ныне следует искать путей раскола этого блока” (Kennedy J.F. The strategy of Peace. New York, 1960. P. 44). В соответствии с “новым мышлением” и роман Б.Пастернака “использовался в качестве психологического оружия в холодной войне” (Brown E. Russian Literature since the Revolution. New York, 1973. P. 273).

В создавшейся ситуации позиция Шолохова-коммуниста не могла быть иной, нежели она сформулирована в записке секретаря ЦК КПСС Л.Ильичёва и заведующего отделом культуры Центрального комитета партии Д.Поликарпова от 21 октября 1958 года: “...если т. Шолохову будет присуждена Нобелевская премия за этот год наряду с Пастернаком, было бы целесообразно, чтобы в знак протеста т. Шолохов демонстративно отказался от неё и заявил в печати о своём нежелании быть лауреатом премии, присуждение которой используется в антисоветских целях...” (Центр хранения современной документации, ф. 5, оп. 36, д. 61, л. 52).

Реалистическая оценка отдельными западными критиками художественных достоинств романа “Доктор Живаго” не повлияла на выбор Шведской академии и затерялась в сонме откровенных политических похвал и идеологических восторгов. Задолго до объявления лауреата Нобелевской премии французский еженедельник “Ар” в номере от 29 января 1958 года писал: “Не столько литературное, сколько политическое значение “Доктора Живаго” выдвинуло его на передний план”. “Пастернак стал знаменитым на Западе ещё до того, как там ознакомились с его творчеством”, - вторила ему “Фигаро литерер”. Роман Пастернака, отмечал Густав Герлинг в западногерманском “Меркуре”, “ни в коем случае нельзя считать полностью удавшимся произведением: он населён фигурами с очень слабо очерченной психологией, хаотичен в построении”. Голландская буржуазная газета ничего не увидела в “Докторе Живаго”, кроме “аффектации, литературной неуклюжести, натянутой символики и неэкономного использования действующих лиц”. “Мне кажется, - признавался французский критик Андре Руссо, - что реализм Пастернака... весьма недалёк от банальности и даже вульгарного натурализма. Как бы то ни было, в данном случае не ощущаешь той неодолимой силы, с какой обычно захватывают нас великие произведения...”. В.Набоков назвал роман “Доктор Живаго” “болезненным, бездарным, фальшивым”, а Грэм Грин - “нескладным, рассыпающимся, как колода карт”.

Редкие разумные голоса глушились, однако, мощной патетической риторикой: “Стагнация советской литературы длилась... до появления “Доктора Живаго” в 1958 году” (Guerney B. An Anthology of Russian Literature in the Soviet Period from Gorki to Pasternak. New York, 1960. P. XXII); “роман стоит в блестящем одиночестве”, “бестселлер в Европе”, “голос иной России” (Slonim M. Russian Soviet Literature: Writers and Problems. New York, 1964. P. 228, 230); “Нобелевская премия против коммунизма” (подпись под портретом Пастернака в венской газете “Нейе курир” в номере накануне дня объявления Нобелевских лауреатов) и т.п.

“Мы могли бы частично представить себе и понять реакцию советской общественности на присуждение Пастернаку Нобелевской премии за роман “Доктор Живаго” (в 1958. - В.В. ), - рассуждал У.Виккери, - если бы вообразили наше негодование и обвинения в нелояльности, которые могли бы вспыхнуть в США по адресу какого-нибудь хорошо известного американского писателя, сочинившего книгу на чрезвычайно деликатную тему, в силу чего её отказались печатать в США, а автор отослал рукопись в СССР, а затем получил Ленинскую премию по литературе...” (Vickery W. The Cult of Optimism: Political and Ideological Problems of Recent Soviet Literature. Bloomington: Indiana University Press, 1963. P. 93–94).

Находясь во Франции в апреле 1959 года, Шолохов на вопрос корреспондента парижской ежевечерней газеты “Франс-суар” о том, каково его мнение о деле Пастернака (имеются в виду исключение автора “Доктора Живаго” из Союза писателей и его отказ от Нобелевской премии. - В.В. ), “дал тем более замечательный ответ, что несколько советских дипломатов выслушали его, не обнаружив никакой реакции”: “Коллективное руководство Союза советских писателей потеряло хладнокровие. Надо было опубликовать книгу Пастернака “Доктор Живаго” в Советском Союзе вместо того, чтобы запрещать ее. Надо было, чтобы Пастернаку нанесли поражение его читатели, вместо того, чтобы выносить его на обсуждение. Если бы действовали таким образом, наши читатели, которые являются очень требовательными, уже забыли бы о нём. Что касается меня, то я считаю, что творчество Пастернака в целом лишено какого-либо значения, если не считать его переводов, которые являются блестящими. Что касается книги “Доктор Живаго”, рукопись которой я читал в Москве, то это бесформенное произведение, аморфная масса, не заслуживающая названия романа”.

Не прибегая к политической оценке романа Пастернака “Доктор Живаго”, Шолохов косвенно упрекнул Шведскую академию в небрежении художественной стороной литературы, на что в своё время, ещё на заре присуждения Нобелевских премий, претендующих на мировое признание, в довольно резкой форме обратил внимание крупнейший шведский писатель Август Стриндберг: “...давайте же избавимся от магистров, которые не понимают искусства, берясь судить о нём. А если нужно, давайте откажемся от Нобелевских денег, динамитных денег, как их называют” (цит. по: Кожинов В. Нобелевский миф // Дневник писателя, 1996, март–апрель. С. 8).

За несколько дней до официального объявления очередного Нобелевского лауреата-1964 французский писатель и философ Жан Поль Сартр направил Шведской академии письмо, в котором отказывался от премии и просил наградить ею какого-либо другого художника. Когда же Нобелевский комитет огласил его имя в качестве лауреата, писатель через шведское посольство в Париже во второй раз решительно отверг столь высокое признание, мотивируя свой отказ давним зароком не получать никаких наград и не связывать себя с Нобелевским фондом и комитетом, обязывающими исповедовать определённые политические и общественные воззрения и симпатии. “В нынешних условиях, - заявил Сартр, - Нобелевская премия объективно выглядит как награда либо писателям Запада, либо строптивцам с Востока. Ею, например, не увенчали Пабло Неруду, одного из крупнейших поэтов Америки. Речь никогда всерьёз не шла и о Луи Арагоне, который, однако, её вполне заслуживает. Достойно сожаления, что премию присудили Пастернаку прежде, чем Шолохову, и что единственное советское произведение, удостоенное награды, - это книга, изданная за границей...” (“Литературная газета”. 1964. 24 октября. С. 1).

Со словами поддержки кандидатуры Шолохова на премию выступили Чарлз Сноу и Пампела Хэнсфорд Джонсон. “Мы убеждены, - писали они, - что произведения Шолохова обладают большой и непреходящей ценностью. Так мы думаем и просим Нобелевский комитет обратиться именно к этой стороне проблемы. Ясно, что о романе как художественной форме сейчас спорят беспрестанно, и нет единого мнения о том, как в дальнейшем должен развиваться роман <···> По нашему же мнению... Шолохов создал роман, который в своем роде является лучшим для целого поколения. Это “Тихий Дон”. Другие произведения Шолохова, может быть, и не стоят на том же уровне, но “Тихий Дон” - реалистический эпос, достойный “Войны и мира”. Если не столь великий, как “Война и мир”, постольку, поскольку в нём нет той работы самосознания, однако достойный сравнения с “Войной и миром”. И это произведение гораздо трагичнее “Войны и мира”. Знаменательно, что наиболее значительное и наиболее признанное произведение советской литературы изображает горестную гибель основных персонажей, за исключением ребёнка, чья жизнь теплится, подобно огоньку надежды. Стоит сравнить финалы “Войны и мира” и “Тихого Дона”. В одном случае, семейное счастье Пьера и Наташи, в другом - Григорий Мелехов, преследуемый, находящийся на краю гибели, пришедший, может быть, в последний раз увидеть своего сына” (Архив ИМЛИ РАН, ф. 520, оп. 1, № 62).

Чарлз Сноу же предложил Институту мировой литературы в лице его директора, своего давнего друга И.И. Анисимова представить Шолохова на Нобелевскую премию и подготовить материалы о писателе (биографию, библиографию, обоснование). “Каждая из премий, - пишет Д.Урнов, - мотивируется особой формулировкой. Не за отдельные произведения, а за некую исключительную черту целого творчества присуждается Нобелевская премия. Так, Киплинг получил за “мужественность стиля”. Хемингуэй - “за влиятельность стилистического мастерства”. Формулировка шолоховская сложилась сама собой: “Бескомпромиссная правдивость”.

Думаете, это их (Нобелевский комитет. - В.В. ) проймёт? - переспросил Иван Иванович (Анисимов. - В.В. ), просматривая и подписывая соответствующие бумаги” (Большой Иван: Книга об И.И. Анисимове. М.: Правда, 1982 (б-ка “Огонёк”, № 22). С. 41).

Ш олохову была присуждена Нобелевская премия, как значится в дипломе лауреата, “в знак признания художественной силы и честности, которые он проявил в своей донской эпопее об исторических фазах жизни русского народа” .

Летом 1965-го с целью прояснить отношение советских писателей к факту (если таковой произойдёт) присуждения премии Шолохову Москву посетил вице-президент Нобелевского комитета. “Недавно в Москве, - писал Шолохов первому секретарю ЦК КПСС Л.И. Брежневу 30 июля 1965 года, - был вице-президент Нобелевского комитета.

В разговоре в Союзе писателей он дал понять, что в этом году Нобелевский комитет, очевидно, будет обсуждать мою кандидатуру.

После отказа Жана Поля Сартра (в прошлом году) получить Нобелевскую премию со ссылкой на то, что Нобелевский комитет необъективен в оценках и что он, этот комитет, в частности, давно должен был присудить Нобелевскую премию Шолохову, приезд вице-президента нельзя расценить иначе, как разведку.

На всякий случай, мне хотелось бы знать, как Президиум ЦК КПСС отнесётся к тому, если эта премия будет (вопреки классовым убеждениям шведского комитета) присуждена мне, и что мой ЦК мне посоветует? <···> В конце августа я поеду на 2–3 месяца в Казахстан, и был бы рад иметь весточку до отъезда”. На письме изложено мнение отдела культуры ЦК КПСС: “...присуждение Нобелевской премии в области литературы тов. Шолохову М.А. было бы справедливым признанием со стороны Нобелевского комитета мирового значения творчества выдающегося советского писателя. В связи с этим отдел не видит оснований отказываться от премии, если она будет присуждена”. Здесь же - резолюция-заключение: “Согласиться с предложениями отдела. П.Демичев, А.Шелепин, Д.Устинов, Н.Подгорный, Ю.Андропов” - и справка: “Тов. Шолохову М.А. сообщено 16.VIII.65. Г.Куницын”.

Нобелевская премия в 2016 году досталась американцу Бобу Дилану. Шведским академики решили наградить певца за «создание новых поэтических выражений в великой американской песенной традиции». Он стал десятым по счету американским лауреатом Нобелевской премии, а вот русских писателей в этом списке лишь пятеро. Награду получили Иван Бунин, Борис Пастернак, Михаил Шолохов, Александр Солженицын и Иосиф Бродский. Последний в момент вручения уже жил в США, но от этого не стал настоящим американцем.

Для русских писателей Нобелевская премия по литературе была и наградой, и проклятьем. Лишь одного из лауреатов одобрило советское правительство, остальных подвергли остракизму: кого-то в большей степени, кого-то в меньшей.

Шведские академики вручают лауреатам не только дипломы и медали, но и деньги. Как же распорядились премией русские писатели?

Первым русским лауреатом Нобелевской премии по литературе стал Иван Бунин. Это произошло в 1933 году. Жюри оценило «строгое мастерство», с которым писатель «развивал традиции русской классической прозы». СССР выбор шведских академиков не понравился. В советских газетах его осудили, но дальше публикаций дело не пошло, так как Бунин уже давно жил заграницей.

Размер Нобелевской премии по литературе Ивана Бунина составил 715 тысяч французских франков. Однако писатель не смог практично распорядиться таким богатством. Часть денег он раздал коллегам-эмигрантам, часть прокутил, а еще часть вложил какую-то аферу.

Борис Пастернак

Вторая Нобелевская премия по литературе, доставшаяся русскому писателю, была вручена спустя 25 лет, в 1958 году. Формально победитель – Борис Пастернак – сам ее так и не получил, так как против него началась такая травля, что он был вынужден отказаться от награды. Шведская академия согласилась с решением Пастернака и только в 1989 году смогла отдать диплом и медаль сыну литератора.

Травля Бориса Пастернака из-за Нобелевской премии была настолько масштабной, что писателя сразу же исключили из Союза писателей СССР и даже собирались лишить гражданства.

Михаил Шолохов попал в список лауреатов Нобелевской премии по литературе в 1965 году. «За художественную силу и цельность эпоса о донском казачестве в переломное для России время», — так объяснили свой выбор члены жюри. Выбор академиков понравился руководству СССР. Шолохов стал единственным, получившим премию и одобренным правительством родной страны. Писатель отличился и во время вручения. Он нарушил протокол, отказавшись поклониться шведскому королю.

Шолохов получил 62 тысячи долларов. Большую часть денег он потратил на путешествия. Вместе с детьми он объездил Англию, Францию, Италию, побывал в Японии. В Лондоне писатель купил подарки друзьям, 20 английских свитеров обошлись ему в 3 тысячи долларов. Еще часть денег литератор дал на строительство библиотеки и клуба в Ростовской области.

У Александра Солженицына в 1970 году из-за Нобелевской премии возникли проблемы. Руководство СССР было оскорблено, когда узнало о том, кому решено было вручить награду. Правительство посчитало это решение «политически враждебным». Сам писатель даже не смог поехать на церемонию награждения, так как был уверен, что домой его уже не пропустят.

Деньги, полученные четвертым русским нобелевским лауреатом, несколько лет лежали в западных банках. Когда Солженицын все же эмигрировал в США, то они ему очень пригодились: писатель купил усадьбу в штате Вермонт.

Последним, кто из русских писателей был удостоен Нобелевской премии, стал поэт Иосиф Бродский. Вручение состоялось в 1987 году, Бродский в это время уже жил и работал в США. Поэт оказался практичнее всех предшественников. Он прислушался к советам друзей и открыл в Нью-Йорке русский ресторан. Он работает на Манхэттене до сих пор.

Как известно, в 1965 году мировая общественность высоко оценила вклад Михаила Александровича Шолохова в мировую литературу и за большие заслуги ему была вручена Нобелевская премия.

Действительно, в 1965 году лауреатом Нобелевской премии по литературе стал Михаил Шолохов - это вовсе не миф. А вот насчет оценки мировой общественностью и вклада в мировую литературу мы и поговорим. Попытаемся понять, почему все-таки Нобелевская премия была вручена Шолохову, несмотря на то, что собирались ее вручать совсем другому русскому писателю - гению романтики Константину Георгиевичу Паустовскому.

Это был уже второй шанс Шолохова, которого ни он, ни руководство Советского Союза не хотели упускать. Еще в 1958 году были приложены все усилия, чтобы Нобелевскую премию получил Шолохов, но она была присуждена Борису Пастернаку. Кстати, по слухам, травля Пастернака объяснялась тем, что получил Нобелевскую премию он, а не Шолохов.

В 1965 году Нобелевская премия была присуждена Паустовскому за его «Повесть о жизни». Ему уже выслали бандероль с итальянским изданием «Повести», перевязанную лентой с надписью «Лауреату Нобелевской премии». Однако руководство Советского Союза намекнуло шведам, что их решение отразится на наших заказах на кораблестроение, и тогда шведы быстренько все переиграли и в конце концов Нобелевским лауреатом стал Михаил Шолохов.

Шведов понять тоже можно: только-только был скандал с Пастернаком, в планах Нобелевского комитета уже было присуждение премии Солженицыну, а тут еще заказы на кораблестроение. А нам остается только сожалеть, что такой прекрасный писатель, как Константин Георгиевич Паустовский, к сожалению, почти забытый, оказался жертвой политических интриг.

Собственно говоря, дело даже не в премии, а в том, что подлинные, истинные ценности в годы Советской власти были заменены суррогатными, и это одна из причин того, почему Шолохов в нашей стране более известен и более читаем, чем Паустовский. Но пройдет какое-то время, и кто его знает, возможно, о Шолохове никто уже и не вспомнит, а книги Паустовского вновь вернутся к читателям.

И, наверное, здесь же нельзя не затронуть тему авторства «Тихого Дона». Многие литераторы и критики уверены, что это один из самых больших литературных мифов. Конечно, зачастую эти оценки субъективны. Но в последнее время свое слово на эту тему сказала наука. Сотрудник Федерального бюро судебной экспертизы при Министерстве юстиции России почерковед-криминалист Татьяна Борисова утверждает:

«Я участвовала в экспертизе по Шолохову и уверена на 100 %, что он не является автором «Тихого Дона» Эту книгу он переписал. Наша заведующая делала экспертизу главы, переписанной его простеньким детским почерком, - вот уж где нет гениальности никакой. Видно, как он подделывал черновик: зачеркнуто слово, которое во всех учебниках написано - «небушко», сверху написано «небо», снова зачеркнуто и снова написано - «небушко». В настоящем же черновике всегда видна работа мысли. Автороведческая экспертиза по частоте встречаемости слов в «Тихом Доне» и «Поднятой целине» показала, что «Тихий Дон» писал мудрый и интеллигентный человек, а не 15-летний мальчик, который никуда не выезжал из станицы. И даже книгу «Они сражались за Родину» Шолохов писал не один».