Битва в Тевтобургском лесу является одним из наиболее серьезных римских поражений в Германии и тем событием, которое, без всякого сомнения, определило направление германской политики Рима на несколько столетий вперед. Признавая значимость этого события для истории, специалисты неоднократно пытались восстановить его полную картину. Главным препятствием при этом была недостаточная информативность источников. Указания античных историков – Диона Кассия, Анния Флора и Веллея Патеркула – отличались краткостью и туманностью. К тому же, до последнего времени оставалось неизвестным местонахождение поля битвы. По этому вопросу специалистами было высказано немало, подчас довольно остроумных идей, однако, в каждом случае отсутствовало решающее доказательство правоты той или иной точки зрения. Обнаружение в 1989 г. поля битвы позволяет поставить точку в процессе многолетнего поиска. Археологи получили уникальную возможность скорректировать и уточнить картину, данную не одним поколением историков.

Реконструированная историками общая картина событий была такова. В 7 г. н.э. командование размещенными в Германии римскими легионами принял Публий Квинктилий Вар. Прежде он получил известность, подавив восстание в Иудее. Германцы довольно скоро почувствовали на себе его суровый нрав. Наместник повсеместно вводил римские судебные институты, налагал тяжелые штрафы и взыскания, вождей отдаленных племен принуждал к выдаче заложников и выплате дани, нимало не считаясь с традиционными установлениями и распоряжениями своих предшественников. Особенно при нем страдали римские союзники, с которыми наводнившие провинцию сборщики налогов обращались как с подданными. Вскоре против наместника был составлен заговор, главными организаторами и участниками которого стали доверенные лица из его германского окружения. Во главе заговорщиков стоял вождь херусков Арминий. За несколько лет до этого он служил в римской армии на должности командира конной алы, принимал участие в нескольких военных кампаниях, был награжден за храбрость римским гражданством и всадническим достоинством. Вернувшись в 7 г. н.э. в Германию, Арминий сблизился с другими вождями херусков Сегимером, Ингвиомером и Сегестом. Вместе они разработали план того, как погубить ненавистного наместника и свергнуть римскую власть в Германии. Замысел заговорщиков состоял в том, чтобы завлечь наместника и его армию в болотистую, покрытую густыми зарослями местность, известную под названием Тевтобургского леса. Выступление было назначено на конец лета 9 г. н.э. Вначале восстание вспыхнуло в отдаленном округе марсов. Получив об этом известие, наместник покинул традиционный маршрут, по которому римские легионы ежегодно возвращались из летних лагерей на Везере на зимнюю стоянку в Ализон, и свернул на проселочную дорогу, чтобы успеть подавить восстание и вернуться на зимние квартиры до наступления холодов. По пути к нему присоединились германские вспомогательные отряды, собранные мнимыми союзниками херусками. После нескольких переходов римская армия, в состав которой входили три легиона, шесть вспомогательных когорт и три кавалерийские алы, оказалась в самой середине Тевтобургского леса. Здесь начались первые стычки с восставшими германцами. Их численность оказалась намного больше ожидаемой. Быстро передвигаясь в своем легком вооружении, германцы совершали молниеносные атаки и, не дожидаясь ответных ударов, тут же исчезали под покровом леса. Такая тактика изматывала силы римлян и сильно сковывала продвижение армии. В довершение бед начались дожди, размывшие землю и превратившие дорогу в болото, где увяз сопровождавший легионы огромный обоз. Вар попытался повернуть обратно, однако к этому времени все дороги были уже в руках восставших. Арминий и херуски, теперь уже не скрывая предательства, перешли к противнику. После этого положение римлян стало практически безнадежным. Сражение еще продолжалось три дня. Чтобы не попасть живыми в руки противника Вар и вместе с ним высшие офицеры из свиты наместника покончили с собой. Кто–то пытался сдаться в плен, часть кавалерии со своим начальником, бросив оставшиеся части на произвол судьбы, сумела спастись бегством. Остальных перебили германцы. В руки Арминия попала огромная добыча, частью которой были орлы XVII, XVIII и XIX легионов, военное снаряжение и множество пленных. Останки погибших солдат оставались не погребенными до тех пор, пока шесть лет спустя, в 15 г., Германик, направляясь в поход против бруктеров, не отдал им последнего долга.

Указание Тацита на топографию Тевтобургского леса, расположенного в дальних пределах бруктеров, между реками Эмсом и Липпе (Tac., Ann. I, 60), долгое время служило ключом историкам для реконструкции битвы. В 1627 г. немецкий историк Пидериций, а в 1631 г. его коллега Клуверий предположили, что Тевтобургский лес соответствует Оснингу – гряде холмов, окаймлявшей с северо-востока Мюнстерскую равнину междуречья Эмса и Липпе. Ализон, где располагалась зимняя стоянка германских легионов, по их мнению должен был соответствовать современному Падеборну. Лагеря, расположенные у Миндена или Гамельна на Везере, соединялись с Падеборном системой дорог, по которым римская армия летом выдвигалась на линию Везера, а осенью возвращалась обратно. Восстание заставило Вара изменить традиционный маршрут и углубиться в недостаточно хорошо исследованные территории где-то на северо-западе.

В середине XIX в. внимание историков к реконструкции сражения многократно возрастает. Количество работ в библиографии по теме перевалило за несколько сотен. Местом гибели Вара и его легионов считали Дореншлюхт (Дельбрюк), Детмольд (Клювер, Клостермейер, Шухардт), Хиддессен (Вилс, Стамфорд), Эрлингхаузен (Хофер), Хабихтсвальд (Ноке). Поиски подстегнуло обнаружение в 1868 г. серебряного клада в Дернебурге, относившегося к первой половине I в., и включавшего роскошно выполненные импорты римского производства. Историки немедленно поспешили связать эту находку с трофеями, захваченными германцами в Тевтобургском лесу и ставшими приношением в одном из местных святилищ. За этой находкой последовали другие. В 1884 г. немецкий нумизмат Юлий Менадир обнаружил еще один клад, включавший римскую золотую монету ауреус, 179 серебряных денариев и 2 медных асса, датировавшихся не позже последних лет правления императора Августа. Год спустя Теодор Моммзен опубликовал работу, в которой, основываясь на анализе этой находки, доказывал, что следы разгрома Вара следует искать в местности Баренау, в верховьях рек Гунты и Хазе, там, где был найден клад Менадира. Однако, вплоть до недавнего времени, его предположение не возымело последствий.

Новое пробуждение интереса к теме топографии Тевтобургского леса произошло в 1987 г., когда капитан И. А. Клунн в местности, указанной Моммзеном, обнаружил новый клад из 160 денариев, датировавшихся эпохой императора Августа. Место находки лежало в 16 км. к северо-востоку от Оснабрюка, недалеко от истоков Гунты, у подножия горы Калкризе. Заинтересовавшись находкой, университет в Оснабрюке спонсировал дальнейшее изучение местности. Раскопки начались осенью 1989 г. и практически немедленно дали результаты. Было обнаружено множество монет, особенно серебряных денариев эпохи Августа, остатки обуви и украшений для одежды, фибулы, элементы военной экипировки и предметы вооружения, также датировавшиеся рубежом I в. до н.э. – I в. н.э. После нескольких лет археологических работ, давших новые результаты, в сентябре 1996 г. в Оснабрюке состоялся международный конгресс «Рим, германцы и раскопки в Калкризе». Свою задачу организаторы конгресса видели в том, чтобы определить принадлежность находок и сделать вывод об их происхождении. После подведения итогов его работы исчезли последние сомнения в том, что благодаря стараниям археологов перед нами предстало место, где разыгрался финал драмы гибели легионов Вара.

Месторасположение поля битвы представляет собой северный край Виенской гряды, протянувшейся с запада на восток от долины Эмса до самого Везера. Сегодня равнина, простирающаяся к северу от гряды, представляет собой обширные сельскохозяйственные угодья, но в древности вся эта местность была заболочена и покрыта лесом. Единственной надежной линией коммуникаций была дорога, проходившая у подножия горы Калкризе. У самой горы болота близко подходят к дороге, оставляя проход, ширина которого в самой узкой части не превышает 1 км. – идеальное место для засады. Топография находок свидетельствует, о том, что основные события разыгрались в проходе, на участке дороги, длиной приблизительно 6 км. На склоне горы, нависавшем над дорогой, археологи обнаружили остатки вала. Вначале было высказано предположение о том, что это – часть древней дорожной насыпи, однако последующие разыскания позволили установить, что перед нами – остатки укрепления, с которого германцы атаковали голову походной колонны римской армии. Вал тянется на несколько сотен метров по северо-восточному склону горы, до того, как дорога повернет на юго-восток, заметить его снизу практически невозможно. Вероятно, германцы сполна использовали фактор внезапности. Можно предположить, что сражение началось, когда головные римские отряды прошли поворот дороги и уткнулись в построенный германцами вал. Продвижение римлян остановилось, и тогда вниз по склону горы германцы обрушились на маршевую колонну и разрезали ее в нескольких местах. Контроль над управлением боем оказался потерян, войска сгрудились вместе, никто не знал, что происходит рядом. Одни отряды пытались пробиться вперед, чтобы выяснить, что происходит, другие, наоборот, стремились отойти назад. Не видя своих командиров, не слыша приказов, солдаты совсем пали духом.

Когда в 15 г. Германик посетил место гибели легионов Вара, поле сражения предстало перед его глазами покрытым останками тел погибших, которые лежали по одиночке или были свалены целыми грудами, в зависимости от того, бежали ли солдаты, или оказывали сопротивление. Также и современные находки: они лежат отдельными фрагментами или навалены грудой в зависимости от того, шел ли здесь упорный бой, или преследовали бегущих. Основная масса находок концентрируется вдоль дороги. особенности их много там, где дорога поворачивает за уступ горы, что говорит об упорном характере сопротивления. Несколько очагов находят далеко впереди остальных. По всей видимости, какие-то части сумели прорваться через ряды нападавших и ушли вперед по дороге. Будучи отрезанными от своих, они попали в окружение и погибли. Часть солдат пробилась вверх по склону горы, где попыталась закрепиться и отразить атаку. Кучный характер находок говорит об упорном бое, в котором солдаты стремились отдать свою жизнь врагу подороже и сражались до последнего. Большая часть тыловых отрядов предпочитала бегство. С южной стороны к дороге примыкал горный склон, поэтому бежали в основном назад. Часть сворачивала на север, чтобы как можно дальше уйти от поля битвы, некоторые при этом попадали в болото и тонули. Отдельные находки были сделаны довольно далеко от главного места сражения, что говорит об упорстве преследовавших и продолжительности погони. Вероятно, уйти удалось лишь немногим. Кавалерия, дезертировавшая в начале боя, добралась до Ализона, об остальных нам ничего неизвестно.

Таким образом, при помощи археологических данных оказалась открытой еще одна темная страница истории, доставшаяся нам в наследство от предшествующих поколений исследователей. Те, кто начинал проект почти тринадцать лет назад, могут по праву испытывать чувство удовлетворения от проделанной работы. Затраченные усилия принесли значимый результат, а само открытие стало своего рода сенсацией в научном мире. Хотя большая часть работ вокруг Калькризе уже завершена, кое-где раскопки все еще продолжаются. Они приносят новые и новые результаты. Теперь уже вряд ли стоит ожидать сенсации, но, все же хочется надеяться, что в будущем еще последуют новые открытия.

Публикация:
Воин №15, 2004, стр. 2-3

Сентябрь 9-го года н.э. Германия. Холм Калкризе . Густой непроходимый лес. Уже несколько дней шли проливные дожди. На лагерь римлян херуски напали неожиданно. Обнаженные по пояс, эти "дикари" были вооружены лишь легкими короткими клинками и топориками. Римлян охватила паника, бежать было некуда. Казалось, херуски повсюду. Они появлялись будто из-под земли. Тяжело вооруженные, закованные в броню римляне, буквально в считанные минуты были вырезаны стремительными херусками... Это событие вошло в мировую историю под названием "Битва в Тевтобургском лесу ". По разным источникам римляне потеряли в нем от 18 до 27 тысяч воинов. Численность херусков, участвующих в битве, а также их потери до сих пор не известны.

Упорное сопротивление херусков на многие века остановило продвижение римских войск на восток от Рейна и север от Дуная. И за это мы, славяне, им безмерно благодарны.

Херуски - древнегерманское племя . Считается, что его название произошло от слова "hairu" , на древнетевтонском языке означающее "меч". С конца первого тысячелетия до нашей эры херуски жили по обоим берегам среднего течения Везера и его притоков, а также в предгорьях горного массива Харца (Гарца).

Смириться с римским завоеванием гордые воинственные германцы не могли. Но открыто и эффективно противостоять могучей Империи у них тоже не было возможности. И тогда ничего не оставалось делать, как прибегнуть к военной хитрости. На подготовку к решающей битве в Тевтобургском лесу ушел не один год. Заговор германских племен возглавил вождь херусков Арминий.

Бюст Арминия

Будучи сыном князя Сегимера, Арминий служил в римской армии, командуя отрядом германцев. По свидетельству Тацита, с 4 года н. э. Арминий стал начальником вспомогательных войск, состоявших из херусков, изучил латинский язык и римское военное дело (Тацит, «Анналы», II 10). При этом ему удалось удостоиться звания всадника и стать гражданином Рима (Веллей, II 118).

Наместник Империи в Германии Квинтилий Вар ему полностью доверял. Поэтому совершенно не сомневаясь, Вар перенес свою ставку в земли херусков.

Вот как пишет об этих событиях Дион Кассий - римский консул и историк (155-235 гг.):

"Таким образом случилось, что Вар перестал держать свои войска сосредоточенными в одном месте, как он должен был бы делать, находясь в неприятельской стране, но разослал своих людей в разные стороны, уступая просьбам более слабых либо для того, чтобы защитить определенные места, либо для того, чтобы переловить разбойников или же прикрыть доставку продовольствия.

Вождями заговора и вероломной войны, которая уже начиналась, были наряду с прочими Арминий и Сегимер, которые находились постоянно при нем и часто пировали за его столом. Когда же он стал вполне доверчивым и уже не подозревал ничего дурного, - даже больше, не только не верил тем, кто подозревал худое в том, что происходило и советовал ему быть осторожным, но даже обвинял их в необоснованной трусости и привлекал к ответственности за клевету, - тогда по предварительному сговору восстали сперва некоторые отдаленные племена.

Они считали, что таким образом они скорее заманят Вара в ловушку, когда он выступит против восставших и пойдет по стране, которую он считал дружеской, чем если они все сразу начнут войну против него, дав ему тем возможность принять необходимые меры предосторожности".

Заговорщики продумали все до мелочей. Каждой осенью римляне отводили свои войска на зимние квартиры ближе к Рейну. Это была обычная, не раз проводимая процедура. Римляне шли по хорошо знакомому маршруту с хорошими дорогами и вели за собой огромный обоз с женщинами и детьми.

Известие о вспыхнувшем восстании далеких германских племен застало римлян уже в дороге. Арминий убедил своего "друга" Вара изменить маршрут и подавить бунт. Таким образом ему удалось заманить римлян в смертельную ловушку в Тевтобургском лесу.

Гай Веллей Патеркул - римский историк , современник событий, писал:

"Одно из самых храбрых римских войск, состоявшее из воинов, выделявшихся среди прочих римских воинов своей дисциплиной, своим мужеством и своим военным опытом, оказалось окруженным вследствие неспособности предводителя, вероломства врага и немилостивой судьбы. Не только не было никакой возможности сражаться или прорваться, но даже те, кто, будучи одушевлен римским мужеством, хотел воспользоваться своим римским оружием, были наказаны и заперты в лесах, болотах и вражеской засаде.

И все это войско было разбито и окончательно уничтожено тем врагом, которого до этого времени римляне убивали, как скот, так что теперь их жизнь и их смерть зависели от ненависти или от милости этого врага.

Полководец (Вар) оказался более мужественным перед лицом смерти, чем в борьбе; он последовал примеру своего отца и своего деда и сам себя заколол. ... Дикий враг растерзал полусожженное тело Вара; он отрубил его голову и послал ее Марбоду, который в свою очередь отослал ее императору (Октавиану Августу) так что ее смогли со всеми почестями похоронить в фамильном склепе".

Римляне потерпели одно из самых сокрушительных и унизительных поражений за всю свою историю. Октавиан Август, узнав о случившемся, бился головой о косяк и повторял: "Вар, верни мне мои легионы!" Эта фраза со временем стала крылатой.

Только через шесть лет новый император Тиберий попытался восстановить положение в западных областях Германии. Его пасынок Германик (прообраз героя Рассела Кроу из известного американского блокбастера «Гладиатор»), с легионами перешел Рейн. Немногие оставшиеся в живых после бойни в Тевтобургском лесу, вывели Германика к месту боя.

Картина, представшая взору римлян, была ужасающа. Груды костей и оружия так и остались лежать на месте битвы. А стволы окружающих деревьев были увешаны черепами римских солдат. Также были найдены алтари, где германцы приносили в жертву своему Богу войны римских военачальников.

Начиная с 15 года н.э. три раза ходил с войском Германик за Рейн. Он вновь сумел пробиться до Эльбы, но римляне так и не закрепились в этой местности. Территории к востоку от Рейна и к северу от Дуная навсегда остались недоступными для них.

Памятник Арминию в Тевтобургском лесу

Памятная монета, выпущенная к 2-х тысячелетия битвы

Интересно происхождение топонима Тевтобург. Это римское, не германское, название. Он означает "народная крепость". Недалеко от места битвы были обнаружены два крепостных вала. Один из них - очень большой на вершине горы, служивший для укрытия народа. А другой поменьше в нескольких стах шагах ниже первого. Там предположительно располагался князь.

Подобные крепости были очень распространены в древнегерманскую эпоху. Они могли находился в труднодоступных местах и в мирное время были практически необитаемы. А при необходимости могли служить надежным укрытием.

Рим стремится к мировому господству. Давно отгремели битвы гражданской войны. Вся Римская держава находилась теперь под властью одного человека - императора Цезаря Августа, сына "божественного Юлия" - того самого, что победил всех соперников в борьбе за власть во времена Второй гражданской войны. Стабилизировав внутриполитическое положение, Август постарался занять римскую армию, ставшую теперь профессиональной, в больших и малых войнах. Эти войны, где бы они ни велись, имели одну конечную цель, и ею было достижение Римом мирового господства. Иначе говоря, Август решил добиться того, что не удалось Александру Македонскому, и тем самым навеки упрочить и власть Рима над покоренными народами, и положение основанной им династии во главе мировой державы.

Римляне начинают завоевание Германии. Самым опасным для себя противником римляне считали тогда Парфянское царство. Границей между двумя великими державами оставалась река Евфрат, к востоку от нее по-прежнему находились владения парфянского царя, к западу - Рима. Так как неоднократные попытки сокрушить Парфию военным путем потерпели провал, то Август предпочел на время установить мир на Востоке, перейдя в наступление на Западе. С 12 г. до н.э. римляне начинают завоевание Германии, установив в течение серии военных кампаний свой контроль над территорией между Рейном и Эльбой.

В Германии римляне завоевали обширную территорию между Рейном и Эльбой и готовились сделать ее провинцией. Но германцы оказались слишком беспокойными подданными, римлянам постоянно приходилось подавлять их восстания, пока наконец мятежные племена не смирились (как оказалось, только по видимости) с новыми хозяевами. Многие представители племенной знати пошли на римскую службу и получили командные должности во вспомогательных частях римской армии. Среди них был и Арминий, сын германского племенного вождя. Подробности его военной карьеры неизвестны, но он получил звание римского гражданина и другие отличия, т.е. явно имел крупные заслуги перед римлянами. Вернувшись в Германию, Арминий оказался среди ближайшего окружения нового наместника Публия Квинтилия Вара, доверенного лица самого императора Августа.

Катастрофа за Рейном. Упрочив свою гегемонию в Центральной Европе, Август собирался возобновить наступление на восток.

Однако осуществлению его завоевательных планов помешало грандиозное восстание против римлян в Паннонии (северо-запад Балканского полуострова) в 6-9 гг. н.э. Его подавление стоило большой крови. Но не успели римляне задушить последние очаги этого восстания, как грянул гром в Германии: за Рейном, в лесах и болотах, полегли три лучших легиона римской армии во главе с наместником Галлии и Германии Публием Квинтилием Варом. Это явилось поворотным пунктом мировой истории: разгром Вара окончательно похоронил планы Августа по установлению мирового господства.

Римские вооруженные силы в Германии были уничтожены где-то у Визургиса (современная река Везер) - многочисленные попытки определить место гибели армии Вара долгое время не давали надежного результата, пока неожиданное археологическое открытие 1987 г. и раскопки последующих лет не доказали, что армия Вара погибла у горы Калькризе в Вестфалии.

Заговор против римлян. События в Германии развивались следующим образом: в течение лета 9 г. участники уже сложившегося антиримского заговора постарались максимально рассредоточить находившиеся между Рейном и Эльбой римские войска. С этой целью они часто обращались к Вару с просьбой предоставить им воинские подразделения якобы для обеспечения безопасности на местах и добивались желаемого (правда, для этой цели обычно откомандировывались вспомогательные войска, а не легионеры). Но основная масса армии Вара все же находилась при нем, близ его летней резиденции.

Когда заговорщики сочли подготовку законченной, на достаточном удалении от римских сил вспыхнул среди германских племен будто бы незначительный по масштабам бунт. Вар со своей армией и громоздким обозом снялся с лагеря и отправился на его подавление. Наличие при воинских частях женщин, детей, многочисленной прислуги показывает, что дело происходило осенью - Вар явно намеревался подавить мятеж по пути в зимние лагеря, куда ежегодно уходили римляне.

Зачинщики восстания, еще присутствовавшие накануне на пиру у Вара, после выступления римлян в поход оставили Вара под предлогом подготовки войск для помощи ему. Уничтожив расквартированные в гуще германцев римские гарнизоны и выждав, когда Вар углубится в труднопроходимые леса, они атаковали его со всех сторон.

Силы Вара. Римский командующий располагал тогда 12-15 тысячами легионеров, 6 когортами легкой пехоты (примерно 3 тысячи человек) и 3 алами кавалерии (1,5-3 тысячи человек), итого около 17-20 тысяч воинов. Вар, несомненно, полагал, что для подавления местного мятежа этого (да еще обещанных ему германских вспомогательных отрядов) более чем достаточно. Роковую роль должна была сыграть и приобретенная Варом во время его предыдущего наместничества в Сирии уверенность, будто одного появления римского солдата достаточно, чтобы отрезвить мятежников, тем более что вождь заговорщиков Арминий, конечно, постарался укрепить в нем это убеждение.

Главной ударной силой восстания были изменившие Риму германские вспомогательные войска римской же армии. Вожди заговора, которые прежде постоянно находились при штабе Вара и должны были располагать подробной информацией о военных действиях на Балканах, связанных с подавлением восстания в Паннонии, учли ошибки, допущенные их иллирийскими коллегами. Уничтожающий удар по римской армии в Германии был нанесен твердой рукой мастера, сумевшего поставить элиту римских полевых войск в безвыходное и беспомощное положение.

Вар разбивает первый лагерь. Так называемая битва в Тевтобургском лесу растянулась на несколько дней и на 40-50 км пути. Сначала германцы ограничились действиями легкой пехоты, сражение лишь местами переходило в рукопашный бой. Бушевала буря, лил проливной дождь; все это серьезно затрудняло действия легионеров и римской конницы. Неся огромные потери и почти не защищаясь, римляне пробивались вперед, пока не достигли места, где возможно было разбить лагерь.

Арминий, зная римские военные порядки, предвидел остановку Вара именно в этом месте и надежно блокировал его лагерь. Возможно, Вар попытался выиграть время, установив контакт с Арминием и в то же время дав знать в римские крепости о своем положении. Но гонцы были перехвачены германцами, которые не пытались штурмовать лагерь, уничтожая лишь те мелкие отряды, что осмеливались выйти за его пределы. Через несколько дней Вар приказал выступить в путь, предварительно уничтожив все ненужное для ведения боя.

Атаки германцев. Как только вся колонна римских войск вышла из лагеря, вновь начались беспрерывные атаки германцев, которые продолжались весь день. На исходе дня у измученных и израненных легионеров еще хватило сил поставить новый лагерь. Затем наступил новый день, и остатки легионов продолжили свой путь, направляясь к главной военной дороге, которая вела к римским крепостям по Рейну. Вновь целый день продолжался бой, а под покровом наступившей темноты сбившиеся в кучу римские подразделения попытались оторваться от противника.

Если учесть, что уже до нападения германцев римляне, прокладывая себе путь по бездорожью, были, по словам Диона Кассия, "измучены трудом, т.к. им приходилось рубить деревья, строить дороги и мосты, где это было нужно", то можно себе представить, насколько измотаны они были перед наступлением последнего для них дня. Армия Вара, уже понесшая огромные потери, бросив еще в первом лагере все, кроме необходимого для боя, отчаянно пробивалась к Рейну - и натолкнулась на восточный склон горы Калькризе.

Гора Калькризе и дорога у ее подошвы. Войско, состоявшее в основном из тяжелой пехоты и обремененное обозом (вернее, его уцелевшей частью), в котором везли необходимые для прокладки пути инструменты, метательные машины и снаряды для них, женщин, детей, раненых, не могло пройти ни между Калькризе и Виенскими горами (там нет сейчас и никогда не было никакой дороги), ни напрямую через нагорье (немногочисленные узкие проходы были наверняка перекрыты врагом). Им оставалось только одно - обогнуть препятствие по кратчайшему пути, т.е. по дороге через песчаный склон у подошвы горы Калькризе.

Вход в теснину, скорее всего, был оставлен свободным. Если римляне и подозревали ловушку, другого выбора у них все равно не оставалось. А дорога между склоном Калькризе и болотом была уже оборудована для встречи: сильно размытая сбегавшими с горы дождевыми потоками, она во всех пригодных для этого местах была снабжена тянувшейся вдоль нее цепью укреплений - дерево-земляной стеной пятиметровой ширины и уж никак не меньшей высоты. Стена, как выяснено раскопками, не имела перед собой оборонительного рва, но вдоль тыльной стороны ее шла узкая дренажная канава.

Эта деталь позволяет предположить, что укрепления были выстроены заранее, т.к. их строители позаботились, чтобы стена не была размыта во время непогоды. Иначе говоря, выход армии Вара к Калькризе был спланирован противником: Арминий и другие вожди мятежа творчески применили полученные ими на римской службе военные знания.

Римляне в теснине. Римлянам необходимо было преодолеть теснину, чтобы пробиться к своим военным коммуникациям между средним течением Эмса и Везера. Их командование не могло не понимать, что предстоявший бой будет неравным: германцев, по словам Диона Кассия, "стало гораздо больше, т.к. из остальных варваров даже те, кто раньше колебался, сошлись толпой прежде всего ради добычи". Вар мог надеяться только на мужество своих воинов, перед которыми стояла дилемма - оружием проложить себе путь через орды врагов или умереть.

Когда колонна римлян стала втягиваться в дефиле, Арминий должен был выждать, пока авангард противника не достиг первого из германских укреплений. В этом месте пригодный для продвижения вперед участок песчаного склона резко сужается. В результате сработал "эффект запруды": авангард остановился перед препятствием, тогда как остальная часть войска продолжала движение. Ряды римлян неизбежно должны были смешаться, и в этот момент началась общая атака германцев, скрывавшихся на лесистом склоне Калькризе и находившихся на стене.

Бой. По результатам раскопок можно заключить, что, по крайней мере, поначалу римское командование уверенно управляло боем: против германского укрепления были выдвинуты саперы, легкая и тяжелая пехота, метательные машины. Судя по тому, что стена была подожжена и частично разрушена, римская контратака возымела хотя бы временный успех. Под прикрытием сражавшихся подразделений остальная часть армии смогла продвигаться дальше, отбивая непрерывные атаки с левого фланга. Но у следующего сужения теснины римляне натолкнулись на такую же стену...

В какой-то момент боя разразилась буря с проливным дождем: "Сильный дождь и большой ветер не только не позволял им двигаться вперед и твердо стоять на ногах, но еще и лишил их возможности пользоваться оружием: они не могли как следует пустить в дело намокшие стрелы, дротики и щиты. Напротив, для врагов, которые по большей части были легко вооружены и свободно могли наступать и отступать, это было не так плохо" (Дион Кассий).

Германцы становятся полными хозяевами положения. Вооруженные главным образом длинными копьями, которые привыкли метать на далекое расстояние, германцы сверху забрасывали ими римлян, беспомощных в своем тяжелом вооружении. Метательные машины, если они и сохранились к тому моменту, вышли из строя, лучники и пращники также не могли действовать из-за непогоды, тогда как у врагов каждый бросок копья находил свою жертву среди сбившихся на дороге в плотную массу людей.

Если остаткам армии Вара все же удалось добраться до выхода из теснины, то лишь потому, что германцы избегали лобового столкновения с шедшими в сомкнутом строю легионерами. Они предпочитали фланговыми атаками и непрерывным обстрелом уничтожать противника, находясь вне зоны поражения. Один из легионных легатов, Нумоний Вала, принял командование над конными подразделениями (алами) и сумел прорваться на оперативный простор. Римский историк Веллей Патеркул, лично знавший легата и охарактеризовавший его как "обычно благоразумного и дельного человека", расценивает этот поступок как предательство и не без злорадства отмечает, что как Вала, так и бросившая своих товарищей конница были уничтожены во время их бегства к Рейну.

Есть предположение, что эта оценка современника слишком сурова, а на самом деле легат формально выполнял продолжавший действовать приказ командующего на прорыв, отданный еще в начале боя. Однако в любом случае Нумоний Вала бросил вверенный ему легион (или его остатки), и это бегство свидетельствует о начавшейся у римлян панике.

Разгром. Для нее, впрочем, были основания: подвергавшиеся беспощадному избиению римские войска были дезорганизованы, а их боевые порядки расстроены, о чем выразительно свидетельствует тот факт, что Вар и другие высшие офицеры были ранены. Истерзанные остатки той колонны, которая утром подошла к теснине, все же вырвались из смертельной ловушки, но сразу же "в чистом поле" (Тацит) были полностью окружены. Начался разгром.

У римлян оставался только один достойный выход - умереть в бою. Но у большинства даже на это не было сил. Поэтому, когда Веллей Патеркул упрекает Вара за то, что он "готов был скорее умереть, чем сражаться", этот посмертный выговор грешит несправедливостью: гораздо больше оснований согласиться с Дионом Кассием, считающим самоубийство Вара и ряда других офицеров "страшным, но неизбежным шагом", позволившим избежать позорного плена и казни. К тому моменту уже погибли легаты легионов и даже легионные орлы были захвачены врагом. Когда стало известно о самоубийстве командующего, "из остальных никто больше не стал защищаться, даже те, кто еще был в силах. Одни поступали по примеру своего начальника, а другие бросали оружие и поручали убить себя тому, кто согласится…"

Плен. Решимости умереть хватило, однако, не всем, лагерный префект Цейоний, военные трибуны (молодые люди, очень хотевшие жить), многие центурионы, не говоря уже о рядовых солдатах, предпочли сдаться. Впрочем, пленные офицеры по приказанию Арминия были после пыток казнены.

Финал трагедии разыгрался, очевидно, на обширном пространстве и занял определенное время. Вероятно, именно в те часы и минуты, что оставались до гибели или плена, римляне и постарались закопать самое ценное свое имущество - отсюда множество кладов золотых и серебряных монет к западу от дефиле Калькризе - Ниведдер, т.е. именно по направлению неудавшегося прорыва римских войск. Таким образом, окрестности Калькризе обозначают последнюю точку маршрута погибшей армии.

В 9 г. до н.э. пасынок Августа Друз перешел Рейн и подчинил земли до реки Альба (Эльба). Император Август грезил создать здесь новую провинцию — Германию (между Рейном и Эльбой). Но утвердиться римлянам здесь так и не удалось.Ухудшилось положение на парфянской границе. В 4 г. н.э. восстала Иудея. К северу от Дуная король Маркоманов Маробод объединил ряд германских племен в один союз, и это вызвало новое волнение в Риме. Ставя выше всего безопасность Империи, римляне не дожидались открытого нападения врагов, а наносили превентивные удары везде, где подозревали опасность для своих границ. Готовя удар по Марободу, еще один пасынок Августа, Тиберий в 6 г. н.э. начал набор войск среди племен Иллирии и Паннонии. В ответ на эти действия местные жители начали сопротивление и подняли восстание . Три года 15 легионов боролись с восставшими и наконец, из-за измены одного из местных вождей смогли подавить мятеж.

Осенью 9 г. н.э. в Риме были проведены торжества в честь побед в Иллирии и Паннонии, но вдруг пришли тревожные вести из Германии. Римские войска, перешедшие Рейн и Висургий (Везер), полагали, что находятся на дружественной территории. Германцы же не ладили между собой, часть знати (Арминий в том числе) просили содействия римлян. Командующему германскими легионами Квинтилию Вару и в голову не приходило, что чрезмерные налоги и постоянные поборы непосильны для бедных варваров, а римские законы им и вовсе непонятны.

Последствия
Гарнизон Ализона пробился через кольцо германцев и вышел на соединение с другими частями римлян к Рейну. Вся Германия ликовала, празднуя освобождения от римского ига. Ариовист стал символом сопротивления завоевателям, был признан племенами королем Западной Германии.Октавиан Август прекратил попытки укрепиться в Германии. Римляне на некоторое время очистили области за Рейном. По легенде, Август в минуты уныния часто восклицал: «Вар, Вар, верни мои легионы! » В страхе перед неминуемым германским вторжением Октавиан объявил принудительный набор воинов в новые легионы. Германские отряды телохранителей императора были отправлены на родину. Октавиан распорядился также выслать из Рима всех галлов. В самой Галлии усилили гарнизоны римских крепостей, опасаясь всеобщего восстания варваров.Значки и орлы уничтоженных легионов были отбиты у германцев только после победоносных кампаний за Рейном римского полководца Германика (в 13 году во время похода к Эльбе). После поражения в Тевтобургском лесу граница Римской империи прочно установилась по Рейну. Римская империя на восточных рубежах Европы перешла к позиционной стратегической обороне.

Битва в Тевтобургском лесу в 9 г. н.э. закончилась одним из величайших поражений римской армии, которое не позволило римлянам закрепить завоевание Германии. В самом конце первого века до н.э., благодаря усилиям двух пасынков Октавиана Августа – Друзу и Тиберию, была завоевана значительная часть Германии. Римские легионы смогли укрепиться за Рейном. Вскоре Друз умер, а Тиберий был вынужден отвлечься на восстание в Паннонии. Наместником в Германию был назначен Публий Квинтилий Вар. В это время германцы восстали под началом сына вождя херусков Арминия. Арминий прошел службу в римской армии, пользовался авторитетом среди германцев и был достойным противником Римской Империи.

Битву в Тевтобургском лесу описывают Дион Кассий (наиболее подробно), Веллей Патеркул и Анней Флор. Как это часто бывает, описание битвы противоречиво. Само понятие “битва” весьма условно. Бои проходили в течении трех дней, пока римские легионы на марше пытались выйти из окружения. Далеко не первый раз римское войско, беспечно идущее без надлежащей разведки, попадает в засаду. Можно вспомнить и .

Дион Кассий, Римская история, 56.18-23

“Когда же Квинтилий Вар, бывший до тех пор проконсулом Сирии, получил Германию в качестве провинции, он резко изменил политику, захотел все слишком быстро изменить, стал обращаться с германцами властно и требовать от них дани, как от подданных. Это им не понравилось. Вожди народа стремились к своему прежнему господству, а народ находил, что прежний государственный строй был лучше, чем принудительное господство иноземцев. Но так как они полагали, что боевые силы римлян на Рейне и в их собственной стране были слишком значительны, то они сперва не восстали открыто, а встретили Вара так, как будто они готовы были исполнить все его требования, и заманили его от Везера (река в Германии) в страну херусков.

Вождями заговора и вероломной войны, которая уже начиналась, были наряду с прочими Арминий и Сегимер, которые находились постоянно при нем и часто пировали за его столом. Когда же он стал вполне доверчивым и уже не подозревал ничего дурного – тогда по предварительному сговору восстали сперва некоторые отдаленные племена. Они считали, что таким образом они скорее заманят Вара в ловушку, когда он выступит против восставших и пойдет по стране, которую он считал дружеской, чем если они все сразу начнут войну против него, дав ему тем возможность принять необходимые меры предосторожности. Они дали ему выйти вперед и некоторое время его сопровождали, но затем остались позади под тем предлогом, что хотят стянуть свои войска и затем быстро прийти к нему на помощь. После этого они напали с заранее приготовленными, выпрошенными ими у Вара раньше войсками (вспомогательные германские когорты) на римские отряды и разбили их наголову, после чего настигли самого Вара, который к тому времени углубился в непроходимые леса.

Художник Angus McBride

Теперь предполагаемые подданные внезапно оказались врагами и произвели жестокое нападение на римское войско. Горы здесь были полны ущелий, а неровная местность была покрыта высоким и густым лесом, так что римляне еще до нападения противника должны были порядком поработать над рубкой леса, прокладыванием дорог и постройкой мостов. Римляне вели за собой, совсем как в мирное время, множество повозок и вьючных животных; за ними следовало также большое количество детей, женщин и прочей прислуги, так что войско вынуждено было растянуться на большое расстояние. Отдельные части войска еще более отделились одна от другой вследствие того, что полил сильный дождь и разразился ураган. Поэтому почва вокруг корней и стволов деревьев стала скользкой, и шаги воинов стали неуверенными. Верхушки деревьев обламывались и своим падением увеличивали смятение, царившее среди войска. В этот тяжелый для римлян момент варвары напали на них со всех сторон, выступив из лесной чащи. Прекрасно зная дороги, они окружили их и сначала обстреливали издали. А затем, когда уже больше никто не сопротивлялся и многие были ранены, они атаковали их вплотную. Так как римские войска шли без всякого порядка, смешавшись с повозками и с невооруженными, то им было трудно сомкнуть свои ряды, а потому они понесли большие потери, тем более, что они не могли со своей стороны причинить никакого вреда противнику, превосходившему их своей численностью.

Как только они нашли более или менее подходящее место, – насколько это было возможно в условиях лесистых гор, – они тотчас же разбили лагерь, сожгли большинство повозок и всякую ненужную утварь или оставили ее за собой, а затем, выступив на другой день, двинулись вперед в уже большем порядке и достигли открытого места; но и здесь им пришлось понести некоторые потери. Выступив отсюда, они вновь попали в лесистую местность; хотя они и оборонялись от наступавших на них германцев, но именно поэтому они испытали новое несчастье. Собираясь вместе в узких местах, для того чтобы сомкнутыми рядами нападать на противника одновременно и конницей и пехотой, они были затруднены в своих движениях деревьями и сами друг другу мешали. Они шли таким образом уже третий день. Снова разразился сильный дождь, сопровождавшийся резким ветром, что не дало им возможности ни продвигаться вперед, ни укрепиться прочно на каком-либо месте и даже лишило их возможности пользоваться своим оружием, так как стрелы, дротики и щиты промокли насквозь и уже больше не годились к употреблению. Неприятель же, по большей части легко вооруженный, меньше от этого страдал, так как мог беспрепятственно продвигаться вперед или отступать. Помимо этого, неприятель превосходил римлян численностью (так как и ранее колебавшиеся теперь очутились здесь, по крайней мере для того, чтобы поживиться добычей) и окружил более слабых римлян, которые уже в предшествующих боях потеряли много людей, что помогло ему разбить их наголову.

Художник Peter Dennis

Поэтому Вар и наиболее видные римские полководцы приняли печальное, но продиктованное необходимостью решение заколоться собственными мечами из страха перед тем, что их живыми возьмут в плен или что они погибнут от руки ненавистных врагов (тем более, что они уже были ранены). Когда это стало известно, то все перестали обороняться, даже те, кто еще имел для этого достаточно сил. Одни последовали примеру своего вождя, а другие, бросив свое оружие, дали себя убить первому попавшемуся врагу, так как никто, даже если бы он этого хотел, не мог подумать о бегстве. Теперь германцы могли без всякой опасности для себя поражать и людей и коней… Варвары захватили все укрепления кроме одного. Задержавшись около него, они не перешли Рейна и не вторглись в Галлию. Впрочем, они не смогли им овладеть, так как не умели вести осаду, а римляне очень много пользовались против них стрелками, которые их оттесняли и очень многих убивали.”

(Остатки римского войска из последнего укрепления с большим трудом смогли пробиться к своим.)

“Позднее случилось следующее. Тогда Август, узнав о том, что произошло с Варом, как говорят некоторые, разорвал на себе одежду. Его охватили великая скорбь о погибших и страх за Германию и Галлию. Особенно [его пугало] то, что он предположил, как бы враги не двинулись на Италию и на самый Рим. К тому же у него уже не осталось войска из граждан цветущего возраста в достойном внимания числе, да и союзные войска, могущие быть полезными, понесли большой урон. Все-таки он стал подготовлять новое войско из наличных сил, и так как никто из бывших в призывном возрасте не захотел быть призванным, то он произвёл жеребьевку и отнял имущество и гражданские права у каждого пятого из не достигших 35 лет и каждого десятого из более старших, на кого пал жребий. Наконец, так как и при таком положении многие ему не подчинились, он казнил некоторых. Отобрав по жребию из тех, кто уже отслужил свой срок, и из вольноотпущенников столько людей, сколько смог, он закончил набор и тотчас же поспешно послал их в Германию с Тиберием во главе. После этого он услыхал, что некоторые из воинов спаслись, что обе Германии (верхняя и нижняя Германии, две римских провинции) приведены в оборонительное состояние и что вражеское войско не отважилось прийти за Рейн. Тогда он освободился от ужаса… “

Художник Игорь Дзысь

Гай Веллей Патеркул, Римская история, 2.117-119

“Едва Цезарь (Октавиан) положил конец Паннонской и Далматской войнам, как менее чем через пять дней после столь великих деяний из Германии пришло горестное известие о гибели Вара и уничтожении трех легионов и стольких же конных отрядов и шести когорт. Надлежит задержаться на причине поражения и личности Вара. Квинтилий Вар, происходивший из семьи скорее известной, чем знатной, был от природы человеком мягким, спокойного нрава, неповоротливым и телом и духом, пригодным скорее к лагерному досугу, чем к военной деятельности. Будучи поставлен во главе войска, которое было в Германии, он воображал, что этих людей, не имеющих ничего человеческого, кроме голоса и тела, которых не мог укротить меч, сможет умиротворить правосудие. С этими намерениями он вошел в глубь Германии и протянул летнюю кампанию, словно бы находясь среди людей, радующихся сладости мира, и разбирая по порядку дела с судейского возвышения.

Тогда вялостью нашего полководца как поводом для преступления воспользовался Арминий, сын вождя этого племени, Сигимера, юноша знатный, в бою отважный, с живым умом, с не варварскими способностями; будучи усердным участником наших прежних походов, он но праву заслужил римское гражданство и был введен во всаднический ранг. Он весьма здраво рассудил, что никто не может быть застигнут врасплох быстрее, чем тот, кто ничего не опасается, и что беспечность - самая частая причина несчастья. Итак, он сделал своими соучастниками сначала немногих, а вслед за тем большинство: он говорил, он убеждал, что римлян можно победить, и, связав планы с действиями, назначил время выступления.

Художник Peter Dennis

Армия, отличающаяся своей доблестью, первая из армий по дисциплине и опытности в военном деле, попала в окружение из-за вялости своего полководца, вероломства врага и несправедливости судьбы. Воины не имели даже возможности сражаться и беспрепятственно производить вылазки, как они этого хотели. Некоторые из них даже жестоко поплатились за то, что вели себя как подобает римлянам по духу и оружию; запертые лесами и болотами, попавшие в западню, они были полностью перебиты теми недругами, которых прежде убивали как скот, так что их жизнь и смерть зависели от их гнева или от их сострадания. У военачальника хватило духа более для того, чтобы умереть, чем для того, чтобы сражаться: ведь он пронзил себя по примеру отца и деда. Что касается двух префектов лагерей, то насколько славным был пример Л. Эггия, настолько же позорным - Цейония когда была потеряна большая часть войска, он решил сдаться, предпочитая кончить жизнь во время казни, чем в бою. Чтo же касается Нумония Валы, легата Вара, человека во всем остальном уравновешенного и честного, то он подал ужасный пример: оставив пехоту, лишенную поддержки конницы, вместе с другими бежал к Рейну. Судьба отомстила ему за это: он не пережил покинутых, но был убит как перебежчик. Полусожженное тело Вара было в ярости растерзано врагами. Его отрубленная голова, посланная Марободу (вождь маркоманнов) и переправленная им Цезарю, была, однако, почетно погребена в родовом склепе.”

Художник Н. Зубков

Луций Анней Флор, Эпитомы, 2.30

“О, если бы Октавиан не представлял себе столь же легкой победу над Германией! Намного большим был позор ее потери, чем слава приобретения. Но поскольку Октавиан знал, что отец его Г. Цезарь, вызывая германцев на битву, дважды переходил по мосту через Рейн, он загорелся желанием создать в его честь провинцию. И добился бы своей цели, если бы варвары выносили наши пороки так же легко, как нашу власть. Друз, посланный в эту провинцию, сперва покорил узипетов, затем прошел через область тенктеров и каттов. Доспехами и украшениями маркоманнов он украсил высокий холм наподобие трофея. Затем он напал одновременно на могущественнейшие народности херусков, свебов и сикамбров, которые, распяв на кресте двадцать центурионов, связали себя этим преступлением наподобие клятвы и начали войну с такой уверенностью в победе, что в заранее заключенном договоре каждый из них оговорил себе добычу. Херуски выбрали коней, свебы - золото и серебро, сикамбры - пленных. Но вышло наоборот. Победитель Друз разделил и продал добычу - коней, скот, украшения и самих германцев. Кроме того, для охраны провинции он поставил гарнизоны и дозорные посты вдоль рек Мозы, Альбы и Визурга. По берегу Рейна он устроил более пятисот крепостей. Борм и Гезориак он привязал к нам мостами и укрепил флотом. Он проложил дорогу в тогда еще неведомые и нехоженые Герцинские горы. Наконец, в Германии наступило такое умиротворение, что казалось, изменились люди, другой стала земля и сам климат сделался мягче.

Труднее удержать провинцию, чем ее приобрести: добытое силой удерживается законностью. Поэтому недолгой была наша радость. Германцев скорее победили, чем укротили! Во время правления Друза они больше уважали наши порядки, чем оружие. После его смерти они возненавидели распущенность и надменность Квинтилия Вара не менее, чем его суровость. Он осмелился собрать их на сходки и отдал неосмотрительный приказ. Будто розга ликтора и голос глашатая могут смягчить необузданность варваров! Германцы, давно уже сокрушавшиеся, что ржавеют их мечи и бездействуют кони, решили, что мир с римлянами и римские законы хуже войны, и под командованием Армения взялись за оружие. Вар настолько был уверен в прочности мира, что не двинулся с места, когда один из вождей, накий Сегест, выдал ему заговор.

Художник Brian Palmer

Итак, они неожиданно обрушились со всех сторон на неподготовленного и не опасавшегося нападения полководца в то время, когда он - какая беспечность! - улаживал споры у своего трибунала. Они разграбили лагерь, разбили три легиона. Вар встретил удар судьбы и свое поражение с той же силой духа, что и Павел в день Канн. Нельзя себе представить что-либо страшнее этого побоища в болотах и лесах, что-либо невыносимее издевательств варваров, особенно по отношению к законникам. Одним они выкололи глаза, другим отрубили руки, у одного зашили рот, предварительно вырезав язык. Они даже вырыли тело консула, преданное земле благочестивыми воинами. Что касается легионных орлов, то двумя из них варвары владеют до сих пор, а третьего орла, чтобы он не попал в руки врагов, знаменосец сорвал [с древка], спрятал под пояс и укрыл в окрасившемся кровью болоте. Результатом этого поражения было то, что империя, которую не задержало побережье океана, была остановлена на берегу реки Рейн.”

Вскоре римляне смогли вернуть утраченных орлов разбитых легионов. Сын Друза Германик совершил карательный поход в Германию и разбил Арминия в . Однако вновь закрепиться в Германии римляне не смогли. В конце 20 века археологи нашли место, где предположительно происходили бои между германцами и римлянами. Дефиле Калькризе локализовано как место гибели легионов Вара.